- Тебе отец на кухне скандал устроит, - предвижу события завтрака. - Хорошо, если с ремнём за тобой гоняться не начнёт.
- А мне всё равно. Я не собираюсь в монашках ходить всю жизнь, как ты, - сестра показывает язык и затем молча одевается. Игнорирую ее укол в одно из больных мест. Ничего, и это переживу.
Иду умываться, встречаясь с мамой в коридоре. Мы обмениваемся взглядами, но впервые я не желаю ей доброго утра, не спрашиваю, как спалось. И, на удивление, она ничего не говорит.
Ей, что, совсем всё равно?
Похоже, женщина даже не переживает о том, что я могу что-то кому-то рассказать. Словно я ничего не знаю и ничего не видела. Словно не могу в один момент “разрушить” семью. Хотя я точно ни в чем не виновата и тут нужно думать маме, как ко мне подойти и как получше умаслить, чтобы я молчала. Но вряд ли она так поступит. Наверное, ей кажется, что я и так стану молчать и обговаривать все - лишняя трата драгоценного времени.
Когда ухожу одеваться, на кухне звонит телефон. Чей, даже говорить не стоит - точно папин. Только у него такая противная мелодия на звонке.
В комнате вижу, как сестра натягивает на себя чулки. Кружевные, элегантные.
- Одеваешься, как проститутка, Свет, - шиплю совсем рядом с ней. Еще одна попытка достучаться до младшей сестры с треском проваливается.
- Ты просто завидуешь! - отговаривается сестра.
Если бы! Скорее, беспокоюсь. Если кто увидит, узнает, что она пошла в универ в чулках, доходящих только до середины бедра, всю семью опозорит в миг! А кто-то, да увидит, ведь когда она сядет, юбка задерётся, открывая этот срам любому любопытному взгляду.
- Считай, как знаешь! - отвечаю коротко, в мыслях ругая ее. - Отец точно задаст тебе на кухне.
- Посмотрим ещё, кому задаст, - кривляется Света, игнорируя специально все мои попытки воззвать к её разуму.
Мама резко ворвалась в комнату, распахнув дверь. Мы вдвоём удивлённо воззрились на неё.
- Девочки, доберётесь до университета сами, бабушке стало плохо! Мы с папой едем в больницу! - эмоционально и громко говорит она, уверенно игнорируя и наряд сестры. Но ничего, это эмоции, ничего не поделаешь.
- Что?! - вскрикнула Света, подскочив на месте, причем рукой с помадой дернув так, что нарисовала себе прикольную красную линию на щеке. - Какой бабушке?
- Нине, - ответила родительница. Так звали её мать. - Всё остальное потом! - женщина, развернувшись, полетела в прихожую, оставив дверь в нашу комнату открытой.