Особенную активность развил начальник Украинского представительства при правительстве НГХ Василь Войтановский, который одновременно являлся представителем отделения Организации украинских националистов, руководимой Андреем Мельником. Вскоре после создания НГХ, весной 1941 г. появился приказ генерала Августа Марича, начальника Командования сухопутными войсками Хорватии, о формировании в составе Врбасского дивизионного района отдельного «украинского батальона», который предстояло разместить в городе Бихач. Инструктором по пропаганде в батальоне был назначен активист ОУН Владимир Панков, бывший по специальности инженером
>98. Офицерами назначались хорваты, унтер-офицерами – национальноориентированная эмигрантская молодежь, а большинство рядовых были из числа местных украинцев и русин, поселившихся в Боснии и Славонии еще во времена Австрийской империи. Однако уже к концу 1941 г. в результате боев с партизанами батальон понес столь серьезные потери, что «...личный состав потерял моральный и боевой дух, и батальон пришлось реорганизовать, пополнить хорватами, и он превратился в обычную хорватскую воинскую часть», потеряв свой особый украинский характер
>99.
Стоит добавить, что часть русских эмигрантов служили непосредственно в воинских и полицейских частях государств, образованных немцами после оккупации Югославии. Свыше пятидесяти бывших офицеров королевства Югославии (в основном, женатые на хорватках) продолжили свою службу в рядах вооруженных сил НГХ (т.н. домобранство) >100. Некоторые из них отбыли в составе хорватского усиленного 369-го полка на Восточный фронт и попали в плен вместе с остатками 6-й армии Паулюса. В боевом дневнике 369-го полка отмечена проявленная в боях с РККА храбрость по крайней мере двух русских офицеров – Михаила Зубчевского и Михаила Коробкина>101.
В отличие от Хорватии в Сербии русских эмигрантов на военной службе практически не было. Дело в том, что премьер Сербии генерал Милан Недич в весной 1942 г. подписал приказ об увольнении с государственной службы всех русских, независимо от того, имеют ли они статус беженцев или югославское гражданство. Например, один из русских полицейских чиновников, С.А. Голубев писал: «...по решению господина министра внутренних дел III № 285 от 18 мая 1942 г. я был уволен из государственной службы на основании § 104, п. 16 Закона о чиновниках как русский...»