— Здравствуйте, Лев Мстиславович!
— И тебе не хворать, Аннушка, — ответил он, окидывая взглядом
сцену. Вопросов было явно больше, чем ответов. — И вам добрый день,
Александр Александрович, — добавил он, обращаясь к ректору, и
неторопливо прошел к стулу, на котором сидела Анна. Усевшись, он
сложил руки на коленях и произнес:
— Итак, я жажду подробностей.
— Шеф! — Анна нервно сглотнула, но быстро взяла себя в руки. —
Этот… господин ректор накинулся на меня, как только я вошла в
кабинет и пожала ему руку. Его глаза потемнели, клыки вылезли, он
схватил меня и… начал обнюхивать. И облизывать. Его словно рассудок
покинул. Пришлось применить Оглушение, Связывание и Прояснение. — К
концу доклада возмущение в ее голосе сменилось сухим
профессиональным тоном.
— Хм, — Лев Мстиславович задумчиво постучал пальцами по
подлокотнику. Почему ТАКОЕ не пришло ему в голову, когда он
отправлял женщину к неженатому оборотню? Хотя… они же редко находят
пару вне своего вида? И тем не менее он почти на сто процентов был
уверен в причине такого поведения. — А что расскажете вы, Александр
Александрович?
— Для начала попрошу меня освободить, — спокойно произнес
Загорский. — Я напрочь лишен красноречия в неволе.
Анна хмыкнула, но Лев Мстиславович кивнул.
— Аннушка Петровна, развяжи господина ректора. Думается мне, он
вновь обрел контроль над собой и не допустит впредь подобного
неподобающего поведения.
Ведьма покосилась на начальника с явным сомнением, но
подчинилась. Легким движением руки она развеяла путы, и ректор, не
спеша, поднялся на ноги, разминая затекшие руки и плечи.
— Итак? — Лев Мстиславович поднял бровь, ожидая объяснений.
— Да бросьте, — Загорский усмехнулся, — наверняка вы все уже
поняли. Она — моя самка. Мой зверь ее признал и выбрал. И я не могу
подвергать свою женщину опасности. Ни о какой работе под прикрытием
не может идти и речи.
Лев Мстиславович вздохнул, чувствуя, как ситуация становится все
сложнее. Он посмотрел на Анну, которая, судя по ее выражению лица,
была абсолютно шокирована.
— Что… черт возьми… это… значит? — Анна с гневом смотрела на
ректора, ее голос дрожал от возмущения. — Что значит «моя самка»?!
Что значит «не могу работать»?!
— Аня, успокойся и присядь, — мягко, но твердо произнес Лев
Мстиславович. Его тон не оставлял места для возражений. Анна,
слегка дрожа, подошла к стулу и опустилась на него, словно ноги
сами подкосились.