Причина была проста и болезненна — несколько дней назад она
рассталась со своим молодым человеком Ильей.
Илья. Молодой, амбициозный сотрудник отдела КОЛДУНа —
Координационного Отдела Ловцов Древних Угроз и Нарушений. Их
отношения казались ей идеальными: романтичные свидания, долгие
разговоры до утра, смешные шутки, которые понимали только они двое.
Но были и тревожные звоночки, которые Анна старалась
игнорировать.
Его родители, например. Илья упоминал о них лишь вскользь,
словно боясь раскрыть какую-то тайну. Каждый раз, когда Анна
предлагала познакомиться, он находил отговорки: то мама болеет, то
отец занят важными делами. А потом были эти внезапные отъезды.
Свидание в уютном ресторане, прогулка по набережной, пикник за
городом — и вдруг звонок. Его голос становился напряженным, глаза —
отстраненным. «Мне нужно ехать, маме срочно нужна помощь», —
говорил он, и Анна оставалась одна, с недопитым вином и
недосказанными словами.
Она пыталась понять, простить, объяснить себе, что его семья —
это важно. Но с каждым разом внутри нарастало чувство, что она
всегда будет на втором месте. И вот, после очередного такого
«срочного отъезда», она не выдержала.
Аня больше не могла молчать. Она резко встала, ее голос дрожал
от сдерживаемой ярости, но каждое слово звучало четко и
безжалостно:
— Мне это до Дьявола надоело, Илья! Я никогда не просила тебя
выбирать между мной и твоей семьей, но складывается ощущение, что
они сами этот выбор перед тобой ставят! Мы вместе два года, два
года, понимаешь? Но я для них до сих пор словно призрак, которого
не существует. Ты что, скрываешь меня? Стыдишься? Если да, то
говори прямо сейчас!
Ее глаза горели, а руки сжались в кулаки, будто она пыталась
удержать себя от того, чтобы не бросить в него что-нибудь
тяжелое.
Илья стоял, опустив голову, словно школьник, пойманный на
списывании. Его обычно уверенный взгляд был устремлен в пол, а
голос звучал тихо и неуверенно:
— Я не могу тебя с ними познакомить. Мама не хочет. Я пытался
объяснить ей, какая ты замечательная, умная, красивая… Но она
считает, что я должен найти кого-то… более достойного.
Аня замерла на секунду, а затем расхохоталась. Это был не
веселый смех, а скорее горький, почти истеричный. Она никогда не
считала себя гордячкой, но знала себе цену. И услышать такое… Это
было за гранью.