Володя
- Мам, ты еще не устала?
- Прекрати хамить! – она бросила на стол ложку и обиженно поджала губы.
Ну ясный перец. Поливать всех подряд помоями – ее прерогатива. И не дай бог вставить в этот поток хоть словечко. Четыре года как они с отцом развелись, и все никак не успокоится. Кажется, уже всерьез верит, что тот ее подло бросил. Хотя я-то помню, как все было. Началось еще в Североморске.
Родители, бывшие одноклассники, поженились восемнадцатилетними, когда отец учился в летном училище. Он в Краснодаре, она в Питере, такая вот семейная жизнь – на расстоянии, от свидания до свидания. От одной такой свиданки неожиданно получился я. Этого не планировали, но, судя по рассказам, сильно не огорчились. Даже бабушка Катя, мать отца, которая была категорически против их брака, смягчилась, в перерывах между гастролями охотно со мной нянчилась и сильно переживала, когда нам пришлось уехать на север.
Детство у меня было… в общем, нормальное такое детство. Хоть и в захолустье. Служебная двушка с казенной мебелью в военном городке, школа в десяти автобусных остановках, дворовые приятели – такие же «леччицкие» дети, как нас звали. До сих пор в памяти отчетливо: полярные ночи, мороз, ветер. Ледяные горки, снежные крепости, каток, драки с соседним двором. Лето отложилось бледно – наверно, потому, что на каникулы уезжали с матерью в Питер к бабушкам.
Отец целыми днями пропадал на службе, мать в доме культуры вела танцевальную студию для детей и взрослых. Ох, как они с отцом танцевали латину! Мне страшно нравилось на них смотреть. Сам освоил только два прихлопа и три притопа – к большому огорчению матери.
Я вообще не оправдал семейных надежд, о чем мне не раз было сказано. Угораздило же родиться в таком высококультурном семействе, причем с обеих сторон, где лишь мы с отцом оказались отщепенцами. С его стороны почти все были музыкантами и артистами, аж с восемнадцатого века, со стороны матери тоже сплошная творческая интеллигенция. Отец в детстве играл на скрипке и, говорят, подавал большие надежды, но потом забил болт, занялся спортом и пошел в авиацию. Меня пытались учить музыке и рисованию – не прокатило. С танцами и театральной студией тоже. Зато я с удовольствием играл в волейбол в школьной секции и сочинял страшные сказки обо всем, что видел. Последнее немного примирило мать со своей педагогической неудачей, и она уверяла всех, что Володенька непременно станет писателем.