— Надо же… а мы даже не последние, —
фыркнула над ухом Ана.
К финишу как раз приближалась команда, во главе которой шагал
сеньор Тавора.
Когда Ана, Афонсу и Хосе отошли
подальше от финишной черты и толпящихся возле нее людей, Хосе
остановился. Афонсу обернулся и увидел на глазах друга слезы.
— Эй, ты чего? — смутилась Ана.
— Мы… почти последние пришли… —
немного гнусавым голосом проговорил Хосе.
— И что? — Ана с непониманием
посмотрела на него. — Да ладно, после нас еще шесть команд
финишировало, и у них, заметь, никаких ЧП не случалось. Или ты,
дурак, себя винишь?
— Нет, не виню. Просто… спасибо вам,
ребята. — Хосе сгреб обоих в охапку и крепко прижал к себе. И
Афонсу услышал, как отчаянно бьется его сердце.
И тут же почувствовал, как его самого
затрясло. Пока они находились на маршруте, было совершенно не до
этого. А сейчас внезапно заболели руки и плечи, и Афонсу с
совершенной ясностью понял, что сложись все по-другому, испугайся
он и прими иное решение, сейчас бы некому было их обнимать. В самом
лучшем случае та скорая у финиша, ревя сиреной, мчалась бы сейчас к
ближайшей больнице.
— Да ладно вы, ну все, — Ана принялась
похлопывать Хосе по спине, — сейчас в лагерь придем, поедим, нальем
тебе. И мне.
— А мне ведро ромашкового чая Мануэля, — старательно усмехаясь,
добавил Афонсу. — Все же хорошо закончилось.
— Да, да, — Хосе осторожно отпустил
друзей, улыбнулся и тщательно вытер слезы, стекающие по щекам, —
пожрать и выпить — вот то, что сейчас нужно.
В лагере их встретили веселая толпа и запах жареных колбасок. И
Мануэль. Он стоял позади всех и пристально смотрел со странной,
совсем не свойственной Мануэлю улыбкой.
— Мы все просрали! — громко доложила
Ана и поклонилась.
Вокруг послышались возгласы. Студенты
кричали, что это все ерунда, а участники команды — молодцы и тому
подобное. Во всеобщем шуме тихонько подошла Паула.
— Был обвал. Объявили, что какая-то
команда под него попала. Вы порядке?
— Я потом расскажу, — так же негромко
ответила Ана, и Паула, кивнув, заулыбалась.
— А вам тут Мануэль приготовил сюрприз, — она показала рукой в
сторону костра. Все расступились, и взгляду Афонсу открылся
импровизированный стол из трех туристических ковриков, уставленный
снедью так, что на нем не осталось свободного места. Тут были и
колбаски на любой вкус, и печеный картофель, и сыры, и различные
сладости. Среди всего этого великолепия возвышались бутылки с вином
и соком. Судя по всему, Мануэль, не мудрствуя лукаво, скупил у
торговцев всю еду, какую нашел. А он сам наконец-то широко
улыбнулся привычной улыбкой Мануэля и шагнул навстречу, протягивая
бутылку портвейна, что накануне принес Тавора. В другой руке он
держал три стаканчика.