«Привет. Хорошо», — так быстро ответила, словно меня кто-то подгонял. Потом уже, несколько раз перечитав сообщение от Левы, придумала несколько нормальных вариантов, как можно было ответить, чтобы завязать разговор. Или так и будем общаться короткими фразами?
Обычно я не морожусь с парнями, почему тогда с Бессоновым мне так сложно вести себя привычно? Раньше с этим проблем не было. С Тимуром, Левой, Ванькой я общалась абсолютно свободно. Сложно сейчас вспомнить, с кем мне больше нравилось проводить время. Тимур меня оберегал, позволял без умолку болтать, терпеливо сносил все мои выходки. С Ванькой мы часто спорили, но не ругались, потому что он тяжело вздыхал и уступал со словами:
— Хорошо, ты права. Девочкам надо уступать, — ворчал негромко себе под нос, но чтобы я слышала. После этого правой я себя переставала чувствовать. Ванька прикрывал мои шалости и проказы, но потом читал нравоучения, почему я не должна так себя вести. Обычно я прислушивалась, у него получалось достучаться до моей совести.
Лева…
Лева почти все время проводил с Тимуром, а значит, и со мной, потому что я вечно путалась у них под ногами. Он никогда не оставлял меня без присмотра: если Тим и Ванька лезли в бассейн, Бессонов всегда оставался со мной. Мало рассказывая о своих делах и учебе, он всегда внимательно слушал меня, спрашивал, кто меня обижает. Я любила, когда Лева ходил покупать соки и мороженое, мне он приносил самое большое и вкусное. Бессонов никогда не злился и не раздражался, что я почти все лето находилась под их присмотром – правда, в дневное время, вечером мальчишки отрывались и проводили время с девчонками постарше. Даже сейчас помню, как неприятно было узнать, что Лева с кем-то там начал встречаться…
Все это в прошлом, вряд ли получится вернуть былую легкость в наши взаимоотношения, но нужно постараться сгладить наше общение.
Мы сидели с мамой в гостиной, она складывала сухое белье, а я рассказывала, как прошел вчерашний день на работе, украдкой поглядывая на настенные часы. С каждой минутой, приближающей стрелку на часах к одиннадцати, я все сильнее нервничала, будто на первое свидание собралась идти с парнем, в которого была влюблена.
Ровно в одиннадцать через открытое окно донесся шум двигателя автомобиля, притормозившего у наших ворот. Папа вышел встретить Бессонова, наверняка не обойдется без наставлений. Я ждала, когда меня позовут.