– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! – возмутился генерал. – Я разберусь и накостыляю кому следует.
– Только на меня не ссылайтесь, – попросил дежурный.
– Ты-то чего боишься?
– Да у них там, у водовозов этих… как бы это сказать… мафия не мафия, но что-то вроде того. Своя организация, одним словом. Узнают, что я настучал, весь наш КПП без воды оставят, припухать будем.
– Ничего себе порядочки!
– Еще рация у нас плохо работает. Допотопная потому что. Бывает, срочно связаться с руководством надо, а она то и дело выходит из строя.
– По какому поводу чаще всего связываетесь? Когда подмога требуется?
– Ну, это если особенно большой отряд бандитов на нас нападет, а так справляемся собственными силами. Но вот по таможенным делам – это приходится часто…
– Это как – по таможенным? – не понял Матейченков.
– А вот сейчас появится машина, станем ее досматривать, сами увидите, товарищ генерал, – пообещал дежурный.
Ждать пришлось недолго.
На дороге показались потрепанные красные «Жигули» с вытертой донельзя резиной. Водитель послушно притормозил «шестерку» возле КПП, въехал в зону досмотра.
Матейченков, стоя в сторонке, наблюдал за работой дежурных.
На машине (он это сразу определил) были грозненские номера. Рядом с водителем сидела пожилая женщина в черном платке.
К дежурному из помещения вышел напарник. Они попросили выйти из кабины водителя и женщину, потребовали документы.
Шофер и его пассажирка являли собой полную противоположность друг другу. Если первый вел себя заискивающе, чуть ли не лебезил перед дежурными, то женщина держалась строго, можно сказать – надменно.
Что-то в документах дежурным не понравилось, они долго и придирчиво рассматривали их, передавая друг другу.
– Куда следуете? – спросил дежурный.
– В Грозный, гражданин начальник. В Грозный, не сомневайтесь, – зачастил водитель.
Женщина промолчала.
– Зачем?
– Вот ее я подрядился отвезти, – водитель кивнул на женщину.
– А что случилось?
– Ей нужно с сестрой повидаться. Сестра у нее в Грозном проживает, парализованная. Осколком нерв перебило.
Женщина упорно молчала.
– Она что, по-русски не говорит?
– Нет.
– Как это может быть?
– В горах всю жизнь прожила. В ауле, где русских нет.
– Совсем по-русски не понимаешь? – обратился к пассажирке сержант.
Та молча пожала плечами.
Все выглядело настолько натурально, что Матейченков, слышавший весь разговор, проникся сочувствием к несчастной женщине.