– Ты что же, сравниваешь ту ситуацию и эту?
– Конечно, масштабы разные, но суть одна.
– Ты, брат, чуток перегнул палку.
– Ни капли, – энергично покачал головой Дубов. – Скажу тебе по секрету, что нам еще крупно повезло.
– В чем?
– А в том, что народ Дагестана в своей массе оказался на нашей стороне. Иначе пришлось бы совсем кисло.
– Тут ты прав.
– Едва произошло вторжение чеченских боевиков, как дагестанская милиция и ополченцы выступили против них. Это был единый порыв. Я слышал, как ополченцы чуть не рыдали, прося, чтобы им выдали оружие… Я видел длинные очереди у пунктов, где добровольцев записывали в ополчение.
– Значит, боевики просчитались?
– Да, они рассчитывали совсем на другую встречу… И на старуху бывает проруха.
– Тут-то и развить бы этот успех до конца, – произнес Матейченков.
– Да, тогда этого сделать не сумели. Даже обнаруженные базы террористов не уничтожили.
– На что, собственно, рассчитывали боевики?
– На общность религии. Но номер не прошел, к счастью для России, – усмехнулся Дубов.
– Как хочешь, Борис Сергеевич, но те времена…
– Какие?
– Перед началом второй чеченской войны… Те времена представляются мне совершенно непостижимыми. Ничего понять невозможно. Чистый Кафка.
– Ты имеешь в виду отношения с Чечней?
– Конечно. Ее столица стала каким-то вольным городом, как будто Грозный расположен не в России, а является независимым государством во главе со своим королем, который что хочет, то и делает. Посуди сам. Самолеты из Грозного летают во все концы света, и отовсюду прилетают в Грозный. И для них не существует ни государственной российской границы, ни таможни, вообще никаких преград.
– Да, можно вообразить, если бы себя так повел, например, Тамбов или Минусинск, – усмехнулся Дубов.
– Что там говорить, с самого начала потеряли мы темп, упустили ситуацию, – вздохнул Матейченков и разгладил усы.
– Когда Джохара Дудаева выбрал народ и он стал первым чеченским президентом, тогда и надо было сблизиться с ним, – подхватил Дубов. – У него ведь не было тогда антирусских настроений, я знаю. Вместо этого ситуацию пустили на самотек.
– Думаешь, с ним можно было договориться?
– Не думаю, а знаю точно. Я ведь лично его знал, много с ним общался… Это был искренний и чистый человек. Конечно, не в меру амбициозный, но уж какой есть. Он готов был на определенных условиях дружить с центральным правительством. Вместо этого его оскорбили подозрением, начали обливать помоями… Это – с одной стороны. А с другой – снабдили неимоверным количеством оружия, которое хранилось на наших армейских базах. Новенькое по тем временам оружие, на котором еще не высохла заводская краска…