Мысленно перебираю возможных кандидатов на крысятничество до поздней ночи. Потом заставляю себя переключиться, и размышляю о Миле… Когда думаю о ней, становится ещё хуёвее. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое. Если бы у меня был такой шанс – я сделал бы её жизнь более безопасной. Мне не следовало пачкать её собой. Такую чистую, такую невинную. С чего я решил, что имею право вторгаться в её жизнь?
Если этот мент, и правда, сделает с ней что-нибудь, то я… внутри всё вскипает. Я найду его и лично выбью из урода всю дурь! Я его убью, пусть только пальцем её тронет! В башке полная хрень… Как представлю, что Мила… моя малышка с кем-то другим, так меня просто адски кроет! Я готов порвать любого, кто подойдёт к ней! Она моя… я не хочу отпускать!
Всю ночь ворочаюсь без сна, а потом, уже часов в восемь утра меня будят удары железной палки о прутья.
- Соколов, - открываю глаза, когда распахивается створка на двери.
- Что? – недовольно бурчу.
- С вещами на выход!
Вздыхаю, поднимаясь. Видимо, мне предъявили обвинения, и теперь везут в суд, чтобы ознакомить с ними.
Просовываю руки в окошко, и на них надевают наручники, а потом меня выводят из камеры и подталкивают вперёд по коридору. Спускаемся вниз. Я не задаю вопросов, потому что давно знаю, как в ментовке относятся к заключённым – тут никому ничего не объясняют.
Впереди вижу знакомую рожу следака, что угрожал Миле на первом допросе.
Меня подводят к вертушке, а потом… происходит то, чего я ожидал меньше всего: с меня снимают наручники.
- Свободен, - хмурый мент на проходной протягивает мне пакет с вещами.
У меня от удивления брови ползут вверх.
- Что? – недоверчиво оборачиваюсь к менту, что вёл меня по коридору.
Однако вместо него к нам подходит тот, другой.
- Что слышал Соколов. Свободен.
Беру протянутый пакет с личными вещами. Какого хрена?
Следак с рытвинами на лице стоит за решёткой в полуметре от меня. Когда я уже было хочу пройти через вертушку, он говорит:
- Вчера познакомился поближе с твоей малышкой.
Я резко останавливаюсь и оборачиваюсь, чувствуя, как внутри всё наполняется гневом.
- Что ты сказал, повтори!
- Ничего, Артём. Ты, главное, держи себя в руках, идёт? Твоя девчонка сделала всё, что могла, чтобы ты был свободен. Так что… пользуйся!
Меня начинает трясти от гнева. Всё внутри переворачивается. Хватаюсь за прутья и трясу решётку.