– Давайте, давайте, – подзадоривал его Максим. – Покажите, как вы умеете сражаться за даму своего сердца.
– Ну держись, стервец!
Издав воинственный рык, Остолопов бросился на пасынка. Однако Максим успел вовремя отскочить, и шпага Степана Ивановича врезалась в дверь шкафа, да так глубоко, что застряла там. И Максим немедля воспользовался затруднением противника. Пока Остолопов возился со шпагой, он подскочил к нему сзади и нанес несколько легких ударов в его многострадальную филейную часть.
– Убью стервеца! – завопил Остолопов, выдергивая шпагу и бросаясь в новую атаку.
– Да он, похоже, настроен весьма решительно, – пробормотал Максим, поспешно отступая назад. – Пора положить этому конец.
Увернувшись от выпада противника, он забежал Остолопову за спину. А затем выбил из его руки шпагу и приставил к пояснице клинок.
– Не двигайтесь, сударь! – предостерег он, когда Остолопов попытался нагнуться за шпагой. – Иначе я насажу вас на свой клинок, как перепела на вертел. И учтите, дорогой папенька, я вовсе не шучу!
На какое-то время в комнате повисло молчание, нарушаемое лишь громкими оханьями мадемуазель Абрикосовой.
– Эй, Максимка, ты что? – робко осведомился Степан Иванович, пытаясь повернуть голову и заглянуть пасынку в глаза. – Господь с тобой, дитятко, опомнись! Подурили маленько и хватит. Не ссориться же нам, ей-богу, из-за продажной девки.
– Но-но! – Мари смерила Остолопова надменным взглядом. – Выбирайте выражения, сударь!
– Да что ж это такое творится? – взмолился Степан Иванович. – Ну полно, Максим, не дури! Убери от меня это проклятое острие, а то ведь, не ровен час, и вправду беда случится.
– Не дергайтесь, так и не случится, – невозмутимо отвечал Максим. – Уразумели? Прекрасно. А теперь медленно поворачивайтесь и идите в коридор. Да не вздумайте поднять шум, а то, клянусь честью, продырявлю!
– Господи, да что ж это… – запричитал Остолопов, но, почувствовав легкий укол в поясницу, благоразумно замолк и послушно двинулся к дверям.
– Мари, – бросил Максим, – быстро одевайся, хватай мою одежду и найди веревку в шкафу. А потом – за нами, в кабинет Остолопа.
– В кабинет? – насторожился Степан Иванович. – Зачем это, сынок?
– За своим добром, папенька, – ласково пояснил Максим. – Ключ от сейфа, я надеюсь, у вас при себе?
– От сей… – от сильнейшего волнения Остолопов не мог говорить.