Когда я выходил на улицу, то на выходе никого не встретил. Лобби гостиницы выглядело совершенно пустым, два – три человека копошились где-то глубоко внутри него. Бара или ресторана в этой гостинице то ли не было, то ли они попросту в это время дня не работали. Я вышел на улицу, при этом меня опять-таки никто не остановил и не поинтересовался, куда в такую жару я направляюсь?! За дверьми гостиницы я едва не задохнулся от жаркого воздуха, до этого момента я постоянно находился в кондиционированной блаженной прохладе. В тот момент на улице стояла сорокоградусная жара, а солнце продолжало подпекать.
Отдышавшись и слегка пообвыкнув к этой израильской жаре, я немного прошелся вдоль дороги, пролегавшей вдоль побережья и отделявшей меня от городского пляжа. Там просматривалось невероятно количество раздетых до плавок жителей Тель-Авива. До подземного перехода мне предстояло пройти еще около километра, но я внезапно для самого себя прямо поверху перебежал дорогу. Причем я ее перебежал едва ли не перед самым носом автомобиля, несущегося на большой скорости. Словом, поступил, как обычно поступают москвичи или петербуржцы. И, несмотря на русский мат в спину, в Израиле каждый второй еврей – русский, я самого себя почувствовал почти что счастливым человеком, хотя бы на минуту вернувшегося в свою прежнюю жизнь. Да и к тому же вслед за мной никто другой этой дороги не перебегал!
Чтобы полностью раствориться среди загорающих и купающихся тель-авивского городского пляжа, мне нужно было только сбросить джинсы, что я тут же и сделал. В своей мокрой от пота тенниске и в коротких трусах, похожих на плавки, я перестал чем-либо отличаться от загорающих и купающихся в море израильтян. Прежде чем и самому окунуться в морскую воду, а затем немного позагорать, я решил для начала выпить остуженного пивка, так как из-за жары меня одолевала жажда. На пляже имелось большое количество забегаловок, кафе и баров, где можно было бы хорошо перекусить или выпить холодного пива. Особенно не выбирая, я зашел в помещение первого же бара, встретившегося на моем пути.
Внутри меня встретила желанная прохлада кондиционера, а также полная пустота. В баре не было ни одного посетителя, там присутствовал один лишь только бармен. Он чистым полотенцем пивные бокалы полировал до солнечного блеска. Обратив внимание на мой удивленный взгляд, бармен приятным баритоном произнес на хорошем английском языке почти без акцента.