Утро, пятнадцать минут восьмого. Я сползла с кровати и открыла окно, впуская лучи солнца и поток свежего воздуха в свою комнату.
На улице стояла чудесная погода для осени, и день обещал быть хорошим.
Зайдя в ванную, я уставилась на себя в зеркало.
– Это твой последний год, Лия, – сказала я своему отражению. – Проживи его ярко.
И занялась изучением своего отражения. Почти каждое утро я осматривала себя в одном нижнем белье, трогала и измеряла руками свои руки, ноги, живот. Сейчас я была собой довольна. Я не заморачивалась по поводу питания и своего веса, просто следила, чтобы много не есть.
Зубная щётка, паста, средство для умывания, расчёска – и я готова завтракать. На ходу натянула свою длинную чёрную футболку и спустилась вниз.
Моя семья принадлежала к среднестатистическим американским семьям. Мы были и не особо богаты, и не особо бедны, нам хватало на всё.
Мои родители были любящими, спокойными людьми, которые всё сделают для своего ребёнка, но избалованными мы не были. Я говорю мы, потому что у меня был ещё младший брат, Коди. Между нами был всего лишь год разницы, но в свои шестнадцать он выглядел гораздо взрослее, чем я. Всё дело было в росте: во мне было чуть больше ста шестидесяти сантиметров, а рост Коди достигал отметки в сто восемьдесят. Несправедливость. Моя мама была и то выше меня на десять сантиметров! Меня бесило, что я самая низкая в семье.
– А вот и мелкая пришла! – пошутил Коди, когда я зашла в кухню. – Все только тебя и ждут.
– Заткнись! – ответила я ему, садясь за стол. Мама поставила передо мной тарелку с блинчиками.
– Доброе утро, милая, – поцеловала она меня в макушку. – Твои любимые. С черникой.
В молодости мама выучилась на кулинара и ей пророчили карьеру талантливого шеф-повара, но работа подразумевала под собой каждодневные поездки в другой город, а значило это разлуку с нами, тогда ещё только со мной, маленькими детьми и с папой… и в итоге она отказалась от этого. Когда мне исполнилось пять, а Коди четыре, она стала работать арт-дизайнером, профессию которого получила, учась дистанционно, пока воспитывала нас, и потом ещё два года полностью в институте. Думаю, сейчас она счастлива. Я вижу это в её карих глазах.
– Спасибо, мам, – поблагодарила её я. – А где папа?
– Твой отец так увлёкся пробежкой, что даже решил опоздать к завтраку, – ответила мне мама, продолжая готовить. На кухне она была пчёлкой-труженицей, готовила всегда вкусно и каждое утро собирала нам с собой вкусные обеды.