- Насколько я помню, яркую одежду носить не захочется, - роняю корректно. Сейчас пошлет меня моя помощница. Что я тогда делать буду?
- Ой, а у меня ничего черного нет, - охает она и даже рот рукой зажимает.
- Сейчас закажем, - киваю я, взбивая в пену желтки перепелиных яиц. – В холодильнике сгущенка, достань, пожалуйста, - прошу, выводя девчонку из ступора.
- А? Где? – ойкает она, осматривая холодильник. С трудом замечает банку, стоящую прямо перед ее носом. – Вот. Возьмите, - наконец заметив, протягивает мне.
- А теперь ловкость рук и никакого волшебства, - заявляю я, во что бы то ни стало желая произвести впечатление.
Ну не дурак ли?
Девочка молодая, в дочки годится. Горе у нее. А я тут хвост распушил. Оберегать собрался. Но душа, казавшаяся мне замороженной после смерти Лоры, снова поет. Мне даже дышать становится легче. Пусть сейчас Ксения в трансе из-за навалившихся проблем, но я их разгребу и защищу. Спиной прикрою, если надо.
- Это рецепт называется кофе по-скандинавски. Вроде, викинги пили такой напиток, - рассказываю я, вливая в керамические специальные чашки сначала сгущенку тонкой струйкой, потом эспрессо, а затем уже покрываю сверху пеной из желтков и сахара.
У этого волшебства есть еще одно специфичное название. Казанова. Специфичный любовный напиток. На что я надеюсь, предлагая его своей робкой гостье, понятия не имею. Но только меня сейчас не остановить. Да я и не собираюсь сбавлять обороты.
- Как в ресторане, - обхватив себя обеими руками, слабо улыбается Ксения.
- Лучше! – многозначительно поднимаю указательный палец. – В нашем городе настоящий кофе по-скандинавски умею готовить только я, - заявляю хвастливо.
- А где-то проходил конкурс? – несмело подначивает меня девчонка.
- Я все делаю лучше всех, - фыркаю самодовольно.
- Знаю, - улыбается мне Ксения. И в глазах помимо печали появляется огонек. Робкий такой. Но мне и его достаточно. – Бери мой айфон и пойдем в гостиную, - велю, выставляя на поднос высокие чашки. Иду вперед, сзади не отстает Ксения.
А мне уже сносит крышу, стоит только представить.
- Ой, - охает Ксения, когда у нее в ладони дребезжит сотовый. – Вам Марк звонит, Георгий Алексеевич.
- Можешь звать меня Жорой, если рядом никого нет, - подмигнув девчонке, ставлю поднос с кофе на низкий журнальный столик. А сам, забрав трубку, выдыхаю нарочито устало. – Да, Марчелло. Слушаю.