– Да, – кивнул Силлаайн. – Поскольку я знаю, что у вас нет сердца.
– Ну вот, – усмехнулась Хелена. – Наконец-то мы поняли друг друга.
– И вы утверждаете, что этот пятилетний поляк не просто не по годам развит?
– Бог свидетель, в конце концов, в том и состоит суть наших тестов – выявлять раннее развитие.
– Разрабатываются тесты и получше, сосредоточенные исключительно на выявлении военных способностей у детей даже младше, чем вы могли бы предположить.
– Жаль, что уже почти слишком поздно.
– Существует теория, что нет никакой необходимости подвергать их полному курсу обучения, – пожал плечами полковник Силлаайн.
– Да-да, я читала о том, насколько молод был Александр. Ему, однако, помогло то, что он был сыном царя и сражался с войсками лишенных какой-либо мотивации наемников.
– То есть вы считаете, что у жукеров есть мотивация?
– Жукеры – мечта любого командира, – ответила Хелена. – Они не оспаривают приказы, а просто их исполняют. Каковы бы те ни были.
– Но они и кошмар командира, – заметил Силлаайн. – Они не мыслят самостоятельно.
– Ян Павел Вечорек вполне реален, – сказала Хелена. – И через тридцать пять лет ему будет сорок. Так что теорию Александра проверять не придется.
– Вы так говорите, словно уверены, что это будет именно он.
– Этого я не знаю, – возразила Хелена. – Но он – в самом деле нечто. То, что он говорит…
– Я читал ваш доклад.
– Когда он сказал: «Я предпочел бы, чтобы у меня остался друг, а не какая-то вещь», у меня аж дыхание перехватило. В смысле – ему же всего пять лет!
– И это никак вас не насторожило? Такое впечатление, будто его специально готовили.
– Вовсе нет. Его родители не хотели, чтобы их дети проходили тесты, а тем более он слишком маленький и все такое прочее.
– Это они так говорили.
– Отец даже на работу не пошел, чтобы попытаться мне помешать.
– Или чтобы вы подумали, будто он хотел вам помешать.
– Он не может себе позволить лишиться дневной зарплаты. Родителям, нарушающим закон, оплаченных отгулов не дают.
– Знаю, – кивнул Силлаайн. – Хороша будет ирония судьбы, если этот Ян Павел Как-его-там…
– Вечорек.
– Да, он самый. Хороша будет ирония судьбы, если после всех наших усилий по строгому контролю за рождаемостью – имейте в виду, исключительно по причине войны, – окажется, что командиром флота стал седьмой ребенок не подчинившихся закону родителей.