Я взяла два ключа с гвоздей, прибитых к дощечке, прошла к решетке.
– Если я сейчас тебя освобожу, пообещаешь ли ты, что обезвредишь Эгона?
Он удивленно посмотрел на меня, впечатав в мои глаза свой взгляд и, не веря своему слуху.
– Я убью его и принесу его голову в Вольтерру на попирание Аро.
Я вставила ключ в замок и провернула несколько раз. Петли скрипнули, и я оказалась внутри клетки один на один со своим врагом.
– Ты и впрямь меня отпустишь? – до сих пор не осознав этого, спросил он.
– Ты против? – улыбнулась я и подошла ближе, чтобы расстегнуть оковы.
Сердце забилось бешено. Он мог бы сейчас взять меня в заложницы, хотя какой в этом смысл? Аро все равно бы его убил, поскольку знает, что меня невозможно уничтожить. Глупая теория.
Замок щелкнул, и правая рука Люциана оказалась свободной, затем последовала левая.
– Что дальше? – встав с колен, уточнил он.
– Пойдем, – повела я его за собой.
Я захватила горевшую свечу, стоявшую в каменной нише. Преодолев длинный коридор, я вывела его к подземному озеру, после провела в тайный ход под Вольтеррой, который вел в северный лес. Он послушно шел следом за мной.
Мы поднялись по заросшей плесенью лестнице из округлых булыжников, вышли из темноты и оказались под лунным светом.
– Через неделю полнолуние, – заметил он, мельком взглянув на спутник Земли.
– Уходи, – бросила я на прощание.
– Пойдем со мной, – предложил он, сняв разодранную плетями рубашку из плотного сукна.
Я посмотрела на его тело. Комок застрял в горле. Он был…как бы это поточнее выразить… Горячим, наверное. Да, так вернее сказать. От него шел жар. Ох, уж эти гормоны, которые заставляют нас совершать необдуманные поступки. Даже над бессмертными они властвуют.
– Аро будет в бешенстве, когда узнает, что ты меня выпустила. Он убьет тебя, – настаивал Люциан.
– Не убьет… Я умею уговаривать, – заметила я, пытаясь поймать за хвост хоть одну разумную мысль в своей голове, поскольку все они разлетелись в разные стороны, когда он обнажил торс.
– Что-то не так? – услышала я его голос сквозь мутный туман.
– Нет… Прошу, держи меня в курсе событий. Я должна знать, что Эгон не угрожает Вольтерре, – наконец совладала я с собой.
– Я напишу тебе, когда все образумится.
Он взял мою руку и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Я была обескуражена. Что могло быть интимнее такого жеста? Хоть он и не значил ничего, лишь благодарность ликана к будущей королеве вампиров.