Я оставил. Честно говоря, меня от него уже слегка подташнивало. Все-таки у меня несколько веков не было никакой физической подпитки, и сейчас я, похоже, перебрал. Впрочем, умеренностью я никогда и ни в чем не отличался.
«А теперь тебе придется все привести в порядок, – сообщила Попрыгунья. – Посмотри, какое безобразие ты тут устроил».
Ну, я действительно кое-что уронил на пол. Там, например, валялись обглоданные куриные кости, несколько пустых баночек и пакетиков и еще какая-то скользкая дрянь («Это называется йогурт», – пояснила Попрыгунья), которая с виду выглядела довольно соблазнительной, но оказалось, что на вкус это сущая мерзость.
Я на минутку задумался, представив себе, что это за мир такой, в котором меня, может, еще и полы мыть заставят, а потом удивленно спросил:
– Неужели для таких целей у вас слуг нет? – И тут меня посетила еще одна, весьма неприятная, мысль: а что, если Попрыгунья и есть служанка? Однако мой вопрос о слугах настолько ее насмешил, что все мои сомнения тут же развеялись.
«Какие еще слуги? Ты что, шутишь? Это же совершенно естественно – убрать за собой после еды. Ты ведь все-таки не животное, а?»
– В настоящий момент нет, – поспешил я ее успокоить. – Но знаешь, я все-таки еще не привык к такому порядку вещей, я только-только начинаю его познавать.
Она пренебрежительно пожала плечами. «Ладно, давай-ка побыстрей все уберем, а то уже совсем поздно, а мне все-таки нужно хоть немного поспать. А потом, когда я проснусь…»
– О нет, даже не надейся! – Вовсе не нужно было быть гением, чтобы понять, что именно она недоговорила. Она ведь надеялась, что, когда проснется, меня в ее теле уже не будет. – Я пока что никуда переезжать не собираюсь. Ты меня впустила, и я остаюсь с тобой. Так что принеси в столовую еще один стул. Я некоторое время у тебя погощу.
Ясное дело, она мне не поверила. Но для меня это уже никакого значения не имело: я так или иначе никуда уходить не собирался. Я подмел пол, выложенный гладкой коричневой плиткой, высыпал мусор в корзину и направился в спальню. Когда я начал раздеваться и уже бросил на пол, заваленный всяким барахлом, бесформенную хламиду с капюшоном, Попрыгунья вдруг закрыла глаза.
– Ты зачем глаза-то закрыла? – спросил я.
«Не хочу, чтобы ты на меня смотрел!»
Мне стало смешно.