Я знаю, о чем вы подумали. Ну да, это был мой родной сын. Вот ведь что получается, когда у демона вскипает кровь и он совершает безответственные поступки! Да, я не отрицаю, в Асгарде у меня действительно была жена, и, да, она действительно была лучше, чем я того заслуживал, но Ангрбода из Железного Леса была не просто соблазнительной. Она родила мне троих детей: волка Фенрира, Хель и змея Йормунганда. Йормунганд был самым толстым из них и, честно говоря, самым непривлекательным. В Нифльхейме в ответ на все мои попытки завести с ним разговор он лишь злобно шипел, затем еще более распалялся, затем его шипение становилось яростным, и он обрушивал на мое связанное и беспомощное тело целый дождь ядовитой слюны, от которой к тому же исходила ужасающая вонь. И так каждый раз. Короче говоря, вряд ли наши отношения – отношения отца и сына, между прочим! – можно было назвать теплыми. Вот почему я, пребывая в полном отчаянии, и решил прибегнуть к помощи сновидений, прекрасно сознавая, что порой надежда, мельком блеснувшая во сне, способна причинить куда большую боль, чем безнадежная покорность.
Видите ли, ни одна вера не может окончательно умереть, пока жив хотя бы один, самый последний из верующих, а верующие, как известно, способны иной раз проявить невероятное постоянство, упрямство, граничащее с жестокостью. Даже если павшие боги умоляют о забвении и мечтают о безмолвии смерти и покое полного исчезновения, всегда найдется некий фанатический приверженец старой веры, который ни за что не желает с этой верой расстаться; или же сохранится древний, некогда принадлежавший этим богам храм, на который теперь пялятся туристы; или археологи отыщут каменную плиту со священной надписью; или из-под тонн песка выкопают старинную статую божества – тут годится все, что угодно, лишь бы оно способно было заставить человека вновь мечтать и видеть сны…
Можно, конечно, воспользоваться и какой-нибудь легендой.
Легенды, предания и вообще всевозможные истории как раз хуже всего – именно они-то в первую очередь и заставляют гореть эти факелы веры. Истории, рассказанные у очага или у костра; нашептанные в темноте; сохранившиеся на страницах старинных рукописных книг; передаваемые из уст в уста, из поколения в поколение; запечатленные с помощью секретного шифра на куске пергамента; нацарапанные на кусочках коры или осколках камней. Истории о том, как рождаются боги, вечны. Это уже некая форма поклонения. Однако и мы, боги, живы именно благодаря этим историям – даже если мы и пребываем в сумеречном состоянии, даже если лишены всего своего былого могущества, даже если нас терзают мучительные воспоминания и мы чувствуем, что постепенно ускользаем из жизни, – в этих историях, рассказываемых людьми, в мечтах людей и в их снах мы по-прежнему здравствуем.