И он двинулся к выходу, стаскивая
перчатки. Бросил их на пол, толкнул створки и вышел. Я проскользнул
следом.
Позади раздался характерный
нарастающий вой электропилы. Он почти заглушил полный ужаса
вопль.
- У этих сраных аристократишек у
половины за душой ни гроша! – через плечо проговорил Зубр, шагая
обратно через заполненный свиными тушами цех. - Половина титулами
торгует. Больше-то нечего предъявить. Стараются жениться на дочках
тех, кто состояние сколотил и с дворянством породниться через брак
жаждет. И ведь многие так устраиваются! А иные богачи титулы просто
покупают. Банкиры и промышленники любят особенно. Повесят герб над
камином и любуются. Перед гостями хвастаются. Вон, мол, какую
пользу я отечеству принёс, что мне дворянство пожаловали. А про то,
во что оно им встало, молчат, само собой. Но у некоторых аристо
власть имеется. У элиты, верхушки ихнего общества. И там связи
приносят ощутимые дивиденды. Но чтобы туда пробиться, мало
выслужить дворянство – что личное, что потомственное. Нужно из
семьи быть, которая всё это уже имеет. Поколениями. Ну, или
покровительством заручиться. Любовницу завести, например. А то и
жениться. Но это редко у кого выгорает. Бывают случаи, конечно,
когда девчонка так втюрится, что вынь ей и положь, а папаша не в
силах дочурке отказать, но это исключения. У некоторых, впрочем,
получается и по-другому. Один камер-юнкер так сдружился с царевичем
во время их совместной учёбы в кадетском корпусе, что оттуда
прямиком в Зимний дворец перебрался. Наперсник. Ясное дело, всё у
засранца в шоколаде. А всего-то требовалось - кутить с царевичем,
да по борделям его таскать. Ну, и следить, чтобы с ним не случилось
чего. Включая сифилиса. Это, кстати, и родители царевича оценили
высоко. Не люблю я, короче, эту мразь аристократическую! Гнилой
народец. Ты сам видел одного только что. Говорит, сука, о чести, а
сам о ней понятия не имеет. Крыса она и есть крыса, сколько титулов
на себя ни навешай! У этого, правда, их и нет, да и дворянином стал
недавно. Но поверь на слово – они почти все такие. Прежде были
настоящие, с понятиями. А нынче – вырожденцы одни.
Слушая Зубра, я удивлялся
собственным ощущениям. Примерно было ясно, в чьём обществе
нахожусь, но страха или даже дискомфорта я не испытывал. Словно вся
обстановка была мне… привычной, что ли. А ведь, судя по словам
мафиозного босса, я выполнял для «семьи» лишь какие-то поручения,
но допущен к подобным делам не был. Так откуда же такое
спокойствие?