Лера змеей вывернулась из хватки бокового врага, от души пнула в голень того, кто сзади. Странно – ощущение: он среди них единственный, кто мылся. Просто на фоне прочих не сразу поняла.
С разворота – в ребра. Хрустнуло, отлично.
Тетке – кулаком в челюсть, со всего маху. Та качнулась, медленно оседая в сторону. И даже толком не отрубившись.
А кулак взвыл болью. Будто Лера только что всобачила со всей дури в стену. Каменную.
Главарь дернулся следом... и растянулся на полу. Как Артем умудрился влепить ему подножку? А Лера это заметить – спиной? Она же не оборачивалась – некогда.
Потому что уже летит вперед. Дернула окно - нараспашку.
Свежий осенний ночной воздух – как ты прекрасен! Дышать! Дождь и погибающие листья, и вольный ветер, и мокрый асфальт внизу.
А позади – двое ментов у шкафов, поднимающийся с матами главарь и ненадолго занятые сопротивлением Артема его конвоиры. Их-то всех вырубать некому.
- Стой, тварь!
- Менты убивают! – на всю улицу заорала Лера.
На целую безразличную улицу, где точно некому спешить на помощь. Уже на одно «Убивают!» - некому. А уже если еще и полиция...
- Цель по ногам! Ну, держись, падла!
Щаз! Таня, прости.
Лера сиганула вниз. С третьего этажа. Под грохот выстрела.
Держись, так держись. За воздух.
3. Глава третья
Глава третья.
1
Слишком много серого. Нет, черно-белого. Мир внезапно потерял цвета - и обрел. Оказывается, просто серого не бывает. Есть очень-очень много оттенков между черным и белым. И еще – от нежно-голубого до темного фиолета. С переходом в голубоватую зелень и бледное золото. Между ними можно прожить целую жизнь. Будто провалился в параллельную Вселенную.
Черно-бело-сине-зеленый мир – как внезапное падение в бездонную пропасть. В бездну плавящего жара и целой плеяды новых запахов. Только даже бездна и жар – без малейшей тени красного или рыжего. Будто эти цвета в новом мире вдруг исчезли. Растворились в других.
Оказывается, дождь тоже может пахнуть. И ночь. И, наверное, даже луна – не будь она так далеко. Не учуешь.
Круглая, полная, серебристая... нет, серо-голубоватая луна – солнце ночи. И солнце Леры. Многоликая, переливчатая.
Из горла вырвался протяжный вой... И Лера опомнилась.
Оглянулась – и похолодела. Под ледяным лунным сиянием. В сентябрьской ночи.
Лера оставляла характерные черты четырех лап с когтями. Крупнее собачьих. Но четырех и когтистых! Их отчетливо видно на мокрой земле газона. С самого асфальта, где предыдущую дорожку уже смыл дождь.