Однажды она приходила к своему дому. Бывшему родному дому. Дядя практически до неузнаваемости изменил его внешний вид – другие цвета, новые двери, окна и крыша. Даже её любимое колесо во дворе, на котором она любила кататься, сменилось яркими качелями. В тот момент мысли Эммы прервал шорох шин по гравию. Повернув голову, она увидела дядю Сэма, выходящего из машины. На мгновение он замер, но сразу же взял себя в руки, и не один мускул на его лице не дрогнул:
– Вы что-то хотели, Мисс? – холодный, металлический голос прозвучал равнодушно и неприязненно.
Девушка не стала ничего отвечать, и, последний раз заглянув в глаза человеку, который любил высоко подбрасывать её в детстве, громко смеясь вместе с ней, развернулась и пошла прочь.
В середине следующей недели она взяла выходной, рассказав старику всю правду. Купив билет на автобус, девушка села у окошка и задремала. Ей снились колледж и последняя вечеринка. Вот она идет по темной улице, направляясь к гостинице, видневшейся очень далеко, будто в перевернутый бинокль. Сзади слышны топот ног и приглушенные голоса. Она прибавляет шагу, топот ног позади становится все слышнее. Перейдя на бег, девушка изо всех пытается сократить расстояние до гостиницы. Тщетно. Преследователи уже дышат ей в затылок, обдавая горячим дыханием. Что-то сильно ударяет ее по ногам, она падает на землю… В коленях нестерпимая боль, Эмма хочет закричать, но не может найти на своем лице рот. Все становится размытым, словно в тумане. Она знает, что их много: они пьяны и опасны. Ударившись головой об оконное стекло автобуса, съехавшего с ровного шоссе на проселочную дорогу, девушка проснулась. Ноги затекли – вот что во сне означало нестерпимую боль в коленках. «Нехороший сон», – с горечью подумала Эмма.
Выйдя из автобуса, девушка направилась ко входу в лечебницу. Ничего не изменилось с того дня, когда она отвезла сюда мать. В регистратуре она представилась, и девушка, посмотрев в журнале время ее записи, попросила подождать. Через пару минут в сопровождении санитара показалась женщина, немного напоминающая мать Эммы. Худая, с запавшими тусклыми глазами, с редкими жесткими волосами и серой кожей, она будто тень опустилась рядом с дочерью и сложила руки на коленях, постоянно теребя сорочку.
– Привет, Эмма, – она посмотрела своими голубыми глазами на девушку. – Ты повзрослела, родная.