Он огляделся – район был ему знаком. На одной из соседних улиц он жил. Давно, когда они с Эвой закончили Академию: ей некуда было возвращаться, а ему страсть как не хотелось жить в отчем доме. Да и как будто там его ждали. Времена были другими, и некрос в семье светлых боевиков считался позором. Нет, папенька бы не ославил себя на весь Синтар, выгнав из дому родного сына (старшего, между прочим), но плешь бы проел за пару дней. Максу хватало каникул, во время которых он больше всего мечтал вернуться обратно в Академию и вскрывать трупы. Зарплаты рядового и начинающей заклинательницы едва хватало на скромную квартирку, но им нравилось. В двадцать пять мир вообще кажется другим.
Пока они шли вниз по улице, Билли непрерывно болтала. Даже еда не могла заткнуть её надолго: безудержный треп только останавливался на несколько секунд, пока она разгрызала очередной орешек.
Нет, всё-таки надо было оставить её с Мюрреем.
«Боги, Макс Эгертон, ну вот кому ты врёшь?..»
– О, ну вот мы и пришли, – выдала Билли, когда они очутились возле двухэтажного дома, явно построенного ещё во времена императора Николаоса. Старый, но шикарно-вычурный – самое то для всяких непризнанных художников, второсортных актеров и прочей голожопой богемы. – Поднимемся ко мне, ваше некромантство? Чай? Виски? Что-нибудь ещё?
И с такой похабной улыбочкой это «что-нибудь ещё» было предложено, что взрослый и степенный архимаг в лице Макса Эгертона чуть было не ляпнул: «Тебя. Лучше лёжа, но можно и так». Пришлось спешно напомнить самому себе, что нахальная соплячка – дочь друга, притом на три года младше его собственного сына. Одно это должно было сработать не хуже, чем ведерко ледяной воды на голову. (Однако поди ж ты, не очень и работало…)
– Что-нибудь ещё в данной ситуации – это отмывание тебя и котенка, Вильгельмина; и ваш же совместный сон под теплым одеялом, – хмыкнул Макс наконец. – А я с укладыванием детишек в постельку закончил уже лет двадцать как.
– Ну и мудак же ты, господин коммандер, – Билли покачала головой, глядя с эдакой ласковой укоризной. А затем вдруг склонилась к нему и шустро чмокнула в самый уголок губ. – Не скучай без меня, мой пирожочек! – она отошла и уже у самого входа в парадную обернулась. – А хотя нет, скучай как следует!
Вконец обнаглевшая девица, гаденько хихикая, скрылась за дверью парадной. Коммандер Эгертон, которого впервые в жизни назвали «пирожочком», оторопело уставился ей вслед.