Дюжина микроэлектродов, которые должны были уловить тончайшее эхо микротоков, передаваемых от одной клетки мозга к другой, были введены в кожу.
Дольше всего заняла настройка Синапсайфера. Записывались показания приборов, вновь и вновь проверялись инструменты, и опять продолжалась настройка.
Наконец Шект улыбнулся Арбину и сказал:
– Скоро все кончится.
Масса аппаратуры нависла над спящим, как медлительное и прожорливое чудовище. Четыре длинных провода тянулись к рукам и ногам пациента, серая прокладка из чего-то, напоминающего резину, была аккуратно подложена под шею и зажимами крепко закреплена на плечах. Наконец два электрода были закреплены на висках.
Шект не сводил глаз с хронометра, его правая рука лежала на выключателе. Большой палец руки сдвинулся, ничего заметного не произошло. Прошли, казалось, часы, в действительности же всего около трех минут, и палец двинулся вновь.
Помощник Шекта склонился над все еще спящим Шварцем и радостно произнес:
– Он жив.
Прошло еще несколько часов, в течение которых было произведено множество измерений. В комнате царила атмосфера почти дикого восторга. Была уже почти полночь, когда глаза добровольца открылись.
Шект отошел измученный, но счастливый.
– С ним все в порядке, – сказал он, коснувшись ладонью лба пациента. – Несколько дней ему придется побыть здесь, – твердо проговорил он, повернувшись к Арбину.
В глазах Арбина немедленно появилось беспокойство.
– Но… но…
– Можете положиться на меня, он будет в безопасности. Кроме того, он может умереть, если вы заберете его сейчас. Что вам это даст?.. А если он умрет, вам придется объяснять Старейшим, откуда взялся труп.
Последние слова сделали свое дело.
– Но как я буду знать, когда прийти за ним? Я не хочу называть его имени, – проговорил Арбин.
Это было согласие.
– Приходите через неделю, – сказал Шект, – я буду ждать вас. Вы должны верить мне и ничего не бояться.
Было уже далеко за полночь, когда Шект наконец подумал об отдыхе, и то лишь благодаря настойчивости Полы. Но уснуть он не мог. Встав с кровати, он сел у окна, глядя на город, погруженный во тьму ночи. На горизонте, по другую сторону озера, светилось голубое сияние смерти, царившее почти над всей Землей.
События изнурительного дня в бешеном темпе промелькнули в его сознании. После того как напуганный фермер ушел, первым делом Шект связался с посольством. Энус, должно быть, ждал его, потому что ответил сам.