Русскоязычный монолог - страница 4

Шрифт
Интервал


Были раньше ставни
на всех наших домах.
Ими мы исправно
запирали страх,
наполнявший тихо
лампой Ильича
комнату ткачихи,
угол стукача,
думы инженера
и поэта страсть…
Так и до Генсеков —
те боялись – всласть.
А теперь нет ставней:
шторы, жалюзи.
Жизнь стала забавней.
Хочешь – посмотри.
Вроде бы и видно,
вроде бы и нет.
До чего обидно —
только – силуэт.
Может в этом доме
секс стоит горой?
Может кто-то в коме?
Иль идет разбой?
Знать бы только точно,
что б не сгоряча,
вызывать нам срочно
органы, врача?
Ничего ж не видно,
только – силуэт.
И предполагаем —
делают паркет,
лангет,
минет…
(Не нужное зачеркнуть)
29.06.1993

Реинкарнация

Что угодно Богу, то удобно мне.
Даст ли он свободу на лихом коне
с шашкой, ятаганом по полям скакать,
жизнью иноверцев счастье добывать…
Значит так и будет, так и буду жить
и в бою, как в блуде, голову сложить
мне придется точно, с Богом не шути,
не отмыть в таверне душу от крови.
Ну, а может, даст он деву повстречать
и, как, бросив на кон, бросить на кровать
плоть ее нагую всю в себя вобрать.
И в уста, целуя Бога вдруг познать!
Даст прожить без страха, чтоб узнать любовь
и оковы брака, и неверность слов
и печаль лихую и прощенья боль
и жену седую и под сердцем соль…
Но боюсь я, будет Бог ко мне не прав
и поставит в судьи, вложит мне в уста
гневные проклятья, хладость от ума,
что бы грешных братьев наказал сполна.
Только перед этим должен буду я
как поэт с поэта все спросить с себя…
Что угодно Боже, так и буду жить.
Тем и подытожу прожитую жизнь.

Сакская песня

Степью ковыльной,
горькой полынью
мы вскормлены, саки.
Мы вспоены пылью.
Нас Боже всесильный
творил лишь для драки.
Для боя лихого
коня вороного
дал щедро Всевышний.
Несемся и грохот,
ругань и хохот
каждый услышит.
И встрепенется,
в темень забьется,
сожмется от страха.
Коль воля дается,
мы ею упьемся
до смертного праха.
05.95 г. ХХ в.

Ура! Свободные выборы

Кто последний, а кто тут первый
в долгой очереди чудаков,
измочаливших сердце и нервы
в ожиданье возврата долгов?
Перепутали, перепутались:
кто кому кредитор, кто в расход.
В обещаниях Веры закутались.
Но приходит надежде исход.
В обреченных Дракон рождается,
в затуманенных – горестный раб.
Снова с крика все начинается:
«Недограбленное – ограбь!»
Отрезвленью Предтеча – похмелье,
пред последним – пьяный дебош.
Кто поставлен сейчас на колени,
того завтра уже не трожь.
На кого ж помолиться нам надо,