– Конор, дай мне арбалет. Я умею стрелять.
– Знаю, моя принцесса – рыцарь поднял забрало. У него был глубокий шрам над бровью. – Ведь это я вас учил. И все же. Вы под защитой лучших рыцарей Короля, моя принцесса. Не бойтесь.
– Отбрось церемониал! – топнула ногой Гинерва. – Мы не на турнире, говори нормально. И мне нужно оружие.
Конор прикусил губу, смотря в ее синие глаза. Удержал взгляд и бросил своим бойцам:
– Дайте щит.
Ему передали один из щитов с красивейшими арфскими орнаментами. Он отдал его принцессе.
– Не подведи меня, девочка. Не хочу, чтобы мои уроки прошли даром.
– А арбалет не дам, – осадил он ее вызывающий взгляд, – на бойницы не пущу.
Гинерва фыркнула, но подчинилась. Сверкнуло лезвие. Это она достала из ножен Конора кинжал. Тот посмотрел на нее с пущей строгостью.
– Чтоб это было в последний раз.
Та кивнула.
Тем временем вокруг часовни нарастал гул. Конор отдал приказ своим арбалетчикам занять позиции у окон-бойниц.
Стены часовен и подобных строений в те времена закладывали так, что даже маленькая молельня могла быть использована в качестве оборонительного сооружения.
Именитые рыцари Круглого стола короля Диллиона уже были готовы биться как обычные солдаты. В том смысле, что они отбросили церемониал и правила рыцарской речи. За каждым выпущенным болтом следовало ругательство. Впрочем, язык арф настолько музыкален, что придавал этому определенный шарм.
Конор орал на миссарских мужиков, едва ли зная язык:
– Крепить! Проезд! Из враг!
Миссарцы проявляли сообразительность и перевели это как: «Держите проход от врага».
Тем временем снаружи часовню со всех сторон осаждала ганза культистов. Это была не просто кучка фанатиков, совмещающих бандитизм и религиозное рвение, а хорошо вооруженный отряд.
И без страха они шли на штурм и падали под ударами болтов, которыми их осыпали из бойниц.
Тогда командир ганзы дал приказ:
– Несите бомбы, взорвем стену!
У защищающихся заканчивались болты для арбалетов. Увидев, что стреляют не так часто, валы осмелели и пошли в новую атаку.
– Нечем стрелять, Конор, мой друг, – крикнул один из рыцарей у бойницы на арфском.
– Mo chreach! Buamaí! (арфский общий. О, горе! Бомбы!)
Снаряди полетели в сторону часовни.
Конор приказал рыцарям отходить от бойниц. Грохот и поднявшаяся пыль не заставили себя ждать. Решив бросить затею выбить двери, валы взорвали стену.