Марио Корти тут, – само собой. Говорит:
– Спасибо, Александр Исаевич.
Люди не могут испытывать такой фундаментальной ненависти друг к другу. Это Не То.
Была музыка Многие Лета. Но тут уж ответ однозначный Эрнеста Хемингуэя:
– По ком звонит этот колокол.
И, разумеется, не по Солженицыну.
Интересно, что именно Образованщиной в Из-под Глыб закончилось венчание Сол-на под припев:
– Зас-лу-жи-л-л-л!
Захгран-Командировку-то-сь-ь.
И даже специально распечатанный для любимого народа разговор Брежнева с Андроповым, – как, разумеется, сверхсекретный, – но:
– Не для вас же ж, скотобаза обосраная-я!
Слушатели Радио Свобода.
П.С. – 1 – Твардовский, оказывается, намного тупее, чем можно было додуматься.
П.С. – 2 – Ни одному нормальному человеку нельзя советовать здесь заниматься литературой.
П.С. – 3 – Выходит, что Иван Толстой, Александр Генис, Борис Парамонов выбрали у Солженицына что-то, что еще можно утаить в своем вещевом мешке – попытаться спрятать, чтобы не выбрасывать совсем те вещи, которые – думают – могли вынести и Данте и Вергилий из Ада, – чито:
– И здесь нам оно пригодится!
Это не просто, следовательно, логический ужас, а намного, намного хуже.
Из этой передачи выхожу, как Данте с Вергилием из Подземелья.
– — – — – — – — – — – — – —
Из передачи про Солженицына с Твардовским
Если поросенок жирный, то он не жадный, в лес по грибы и по ягоды – не труд, а забава, парнишка старше мальчишки, заболтал, замесил, да испеку – нельзя, про росинку тоже, что права не имеет расти там, где живут луды благородные, сеять заставляемые.
В принципе, всё, что здесь утверждается Твардовским – это только то, что Жизнь – это правило, а не наоборот:
– Исключение из правил.
Что и логично при социализме, где главная посылка:
– Нам ничего не надо, – только одного, чтобы:
– Это сделали мы сами, это наш труд.
Окружающий мир во вниманье принимается, как только:
– Сорняк – вот эта самая Росинка, которая посмела расти там, где мы сами всё сеем, а такие Росинки, которые с колокольни на наше правописание машут – имеем возможность запретить существовать.
Так-то ничего особливого, если не иметь в виду, что это бес-башенство происходит в реальности.
И все разрешают такому Новому Миру существовать, ибо:
– Пусть, – мы всё равно его не читаем.
Ибо по таким правилам продавать селедку на рынке не собираемся. Вот эта жирная – так, что теперь мне уступить ее другому по причине, что и она мало каши ела, так как не была жадной, – если понимаю – так не бывает.