– Нормальному человеку такую хрень не понять, так что аристократы будут довольны. Типа попали в разряд избранных. А для простого народа… Так, кто тут у вас сочиняет вздор, под который все прыгают?
Император обвел взглядом артистов, которые сразу как-то съежились и сбились в тесную кучку.
– Ну?
С задних рядов вытолкнули бледного молодого человека.
– Как зовут?
– Копьеносец, сир.
– Я нормальное имя спрашиваю, – свел брови Регнор.
– Микеланджело, – еле слышно пролепетал стихотворец, едва не теряя сознание от ужаса.
Монарх сморщился.
– Все у вас не как у людей.
Молодая супруга подтолкнула его под локоть.
– Ладно, – смилостивился самодержец. – Завтра придешь во дворец… охране скажешь: я велел. Набросаю тебе несколько сюжетов для представлений. Вопросы есть?
– Ваше величество! – благодарный поэт рухнул на колени с явным намерением облобызать высочайшую руку. Но Регнор увернулся.
– И сарай этот мне не нравится, – продолжил он. – Завтра пришлю людей, чтобы привели здесь все в порядок. Скамейки для людей пусть поставят. И сцену укрепят, пока вы своими прыжками ее не проломили.
– Да здравствует император! – вскричал воодушевленный режиссер.
– Да здравствует император! – восторженно подхватила труппа.
Регнор оглянулся на раскрасневшуюся от удовольствия супругу и улыбнулся. Доставил радость любимому человеку, что может быть лучше?
– Пойдем, дорогая, – он взял ее под локоть.
Но едва монаршая чета двинулась к выходу, из-за левой кулисы выскочила какая-то женщина и кинулась к ногам императрицы.
– Выслушайте, умоляю…
Гвардейцы ринулись наперерез, дабы защитить и не допустить, но Эльдефелина вцепилась в рукав императора. И тот понял.
– Даму берем. – Он сделал жест старшему охраннику. – Выслушаем ее во дворце.
*Использован сонет Шекспира в переводе Владимира Бенедиктова
Имя «Шекспир» переводится, как «потрясающий копьем»
Глава 3. А я предупреждал!
Дэдмор слушал выступающего на Тайном совете императора и медленно наливался дурной кровью. Раздражение его было так велико, что даже он, дипломат до мозга костей, еле сдерживался.
Да, он ждал, что внезапная жена императора втянет страну в неприятности. Но кто ж мог предположить, что в такие!
Представьте, эта тихоня с вечно скромно опущенными глазками подговорила императора ввязаться в войну.
В войну, господа!
Согласитесь, это уж ни в какие ворота не лезет.