Сладок протянул мне сторублевую купюру.
– — Отдам, – - ответил я.
Сказал и тут же бросил небрежна:
– — Я тебя выручал, помнишь?
– — Да, да! – - смутился старик.
Никогда я его не выручал если и было то только с его собственных денег… Будем предельно честны если уже начали, книга которую мы читаем, стала писаться только под воздействием отвратной зловонной вони, которую испускал старик своей пропитой мочой у меня в доме спустя сутки… Но если мы говорим о материализме это не только пресловутая вонь естественной нужды… Очень хороший и важный термин естественная нужда… Ведь, что естественно не безобразно! Выходит, что бога нет, жизнь мерзость если не построить вразумительный мир и все навалку, любовь, небеса и душу!. Атеисты бросятся меня поднимать на руках, верующие проклянут. А вы не спишите… Ни одни ни другие… Бога нет! Но кто вам в талдычил в голову, что бог в том представлении каким его рисует церковь, в образе милости света и любви это не совсем верно. Да вот в том и дело если взять конституцию бога в первом родном естестве, бог это ужас, это боль, истязания, это океаны горя и только через нравственные страдания приходит свет, любовь и разум. Бог это термин абсолютной биологии, конструкция времени и событий из которых состоит не одна человеческая жизнь, а все жизни, все жившие когда либо и бедующие поколения всех форм жизни которые придут на смену человеческой формы жизни и вида. В четырнадцать лет я страстно желал идти в духовную семинарию. В средней школе убегал с уроков, чтобы прийти в церковь и подолгу смотрел с замиранием на лики святых. Когда все мне сулили поприща знаменитого артиста. Я занимался в школьном театре. Художественная самодеятельность не ограничивался новогодними утренниками с дедом морозом и бабой ягой, мы замахивались на и большое и страшное. Оставшись в очередной раз на второй год по русскому языку я попал в знаменитую на весь советский союз речевую спецшколу интернат. У меня были мировые преподаватели, словно они впитали весь сок мировой педагогике и образовательной советской великой школы… Жизнь Калигулы до Ленина, от Македонского до Суворова, от Геродота до Карамзина, отскакивает у меня от зубов. Но более во мне видели, какую то поразительную черту игры именно, что вживание в любой образ от первородных теней до пафоса и драматургии жизни.