Чернов понял; догадался, каких именно участников не назвал начальник. Американцы, Соединенные Штаты, всеми силами пытавшиеся занять в мире место, которое освобождал недавний стратегический противник.
– Теперь еще и деньги. Вернее все то, что мы вбухивали на своей половине мира. Если даже не используют, то и нам не позволят. Гады!!!
Прежде всего, этот крик души был обращен не к янки – они как раз вели свою ИГРУ, и вели неплохо. Нет – вся ярость и негодование, бушевавшие сейчас внутри внешне абсолютно спокойного Чернова были направлены на человека, сидевшего перед ним, а через него на тех, кто дал команду так резко поломать ИГРУ, развернуть ее практически на сто восемьдесят градусов, и из стопроцентно выигрышной позиции перевести ее в крах.
– А тебе, полковник, – уже в приказном порядке сообщил выпрямившийся на мягком сидении генерал, – придется вместе с группой отправиться в командировку. Ты ведь у нас до сегодняшнего дня был невыездным?
– Так точно, товарищ генерал, – Чернов уже стоял у столика по стойке «смирно», успев поставить бокал на краешек столешницы так ловко, что тягучая янтарная жидкость в нем даже не шелохнулась.
– Так вот, Никита Владимирович, – широко улыбнулся Смирнов, – ты теперь уже выездной, да еще какой. Едешь сначала в Америку, потом – после комплектования совместной группы – в турне по Европе. Завидую!
Полковник по глазам начальства видел, что ничего тот не завидует. Больше того, это «турне» дохнуло на принявшую боевую стойку чуйку таким могильным тленом, что Никита Владимирович понял – поездка для него персонально будет иметь один конец.
– Точнее, начало, – усмехнулся он внутри себя, – в этом самом кабинете, а конца не будет. Даже заметки в траурной каемке в служебной прессе не появится. И искать меня никто не будет – один, как перст на свете. Значит… Значит, начинаем новую ИГРУ. Теперь мою личную.
– Когда выезд, товарищ генерал? – спросил он абсолютно спокойным голосом.
Начальник, очевидно, все же что-то почувствовал; таких высот без собственной чуйки достичь было невозможно. Опрокинув в широко раскрытый рот остатки коньяка, он пружинисто вскочил на ноги, и скомандовал, посмотрев на подчиненного вниз с высоты своих гренадерских метра девяносто:
– Две недели у тебя еще есть, полковник, чтобы привести дела в порядок. Ну, и отдохнуть, если хочешь. Новые… партнеры люди деловые. Там времени прохлаждаться будет немного.