– Спи. Прямо здесь. Завтра рано выходим.
– Спокойной ночи, – успел буркнуть гость в спину застывшего на мгновение в дверном проеме Мулло Закия.
Затем он вытянул ноги из под столика, с которого шустрая хозяйка (или кем она там приходилась хозяину?) успела утащить пустую посуду вместе со скатертью (дастарханом!), и растянулся на одеялах прямо там, где сидел. Никита прислушался к организму – выйти по нужде пока не требовалось, поэтому он с великим удовольствием смежил веки, и растворился в здоровом сне. В первый раз с того самого дня в кабинете генерала, кстати.
Вставать пришлось действительно очень рано. Небо над горами еще было усыпано звездами, а восточная их часть даже не заалела. Вот теперь полковник зашустрил, почти побежал в выделенный таким же глиняным забором «уголок для раздумий».
– Позавтракаем в пути, – коротко бросил ему Мулло, взяв под узду первую из двух навьюченных объемистыми вьюками лошадей. Вторая была привязана к седлу первой длинной веревкой.
– Вообще-то я на лошадях не очень, – предупредил Мулло Закия Никита.
– Мы на них не поедем, – отрезал хозяин, – трое суток по горам ни один конь не выдержит – если будет еще человека везти. Они и так немало на себе несут.
– Ну и хорошо, – вслух обрадовался полковник.
Уже через пять минут, как только недлинная кавалькада миновала последний глинобитный дом, он показал на яркий огонек костра, оставшийся за противоположной околицей кишлака:
– Там меня люди ждут. И не только они. Искать будут.
– Пусть ищут, – пожал плечами Мулло…
Эти трое суток запомнились бесконечными спусками и подъемами на склоны гор; отвесными стенами ущелий и ледяными даже на взгляд потоками неглубоких, но стремительных горных речек, которые приходилось форсировать, все же вскарабкавшись на лошадь. Дело, в общем-то, оказалось нехитрым, но полковник резонно предположил, что протрясись он в седле, которыми были «оборудованы» лошади, хотя бы полдня… Так же он с немалым удивлением понял, что прошел эти дни по совсем нелегким тропам на удивление успешно. И даже ноги, чуть гудевшие к исходу первого дня путешествия, к его окончанию, кажется, даже требовали продолжения пути. Но Мулло, чья спина маячила перед глазами все эти дни, вдруг остановился, и сказал:
– Все! Пришли.
Уже вечерело, и Никита Владимирович шагнул вперед, остановившись рядом с проводником, который застыл – словно наткнувшись на непроходимую прозрачную стену.