Минуту мы просто изучали друг друга, парень попытался замотать
меня и ему почти удалось снести меня. Он применил простейший зацеп
ноги, и я чуть не потерял равновесие. В последний момент сумел
вернуться в центр круга. Вся проблема в том, что непонятны толком
местные правила. Но ежели разрешены зацепы, то тогда чего мне
стесняться. Мы, несмотря на морозец в одних портах и исподних
рубашках. Оба разгорячены происходящим. Каждый хочет победить, но
понимает, что торопиться не следует.
Мне удалось зацепить его руку, а дальше уже дело техники. Бросок
через бедро, и я с хлопком падаю на противника. При этом его рука
заблокирована, как и шея. Кувырок и мы почти выкатились за пределы
круга. Только я вскочил, а он остался лежать, сморщившись от
боли.
А приз за победу мне вручил лично барин. Вернее, его сынок. Сам
папаша, Сергей Аполлинариевич Четихин, важная шишка в наших краях.
У него немало землицы в нашем уезде. Говорят, что у помещика
имеются несколько каменных домов в Саратове и даже чуть-ли не
дворец в столице. Это даже не говоря про баронский титул. Но его
самого я видел всего пару раз, он наезжал к нам временами летом.
Любил барин охоту и привозил с собой друзей. Тогда вся округа
сходила с ума, не только дикие звери, но и люди ждали, когда баре
устанут от попоек и скачек по полям. А вот его сыночка я видел
чаще. Офицер-гусар и служил где-то недалеко от нас. Потому что
частенько навещал усадьбу. Слава богу, к охоте он был равнодушен,
зато оказался очень уж охоч до женского пола. Когда тот приезжал,
матери запирали дочерей и запрещали выходить на улицу. Даже в
церковь в воскресенье не пускали.
Вот и на сей раз молодой барин стоял с двумя сослуживцами и
управляющим в придачу. Под тяжелой шубой виден форменный мундир. Ну
да, в форменной меховой накидке, которая вроде называется ментик,
особо долго не погуляешь при нынешнем морозе.
— Как зовут молодец? А, прекрасно, тёзка значиться. Ну на вот
держи, заработал честно, — и он протянул мне пару кожаных мягких
сапог. Мне на мгновение стало противно. Это пресыщенное выражение
лица лицемерного благодетеля. Он, наверное, ждёт, что я от счастья
прыгать буду?
Сдержав эмоции, всё-таки хоть и не подневольный крестьянин, но
до него мне как до неба. Поэтому выдавил из себя, — благодарствую,
Ваше благородие, — но кланяться не стал, только обозначил
кивок.