Да. Их истошные вопли были не в моменте – они предупреждали меня о скором наступлении состояния, когда я не буду слышать сигналы об опасности.
Опасность не в камне – опасность в том, что с ним я перестаю чувствовать опасность.
Так и запишем.
А, вот ещё. Если я не слышу сигналов о ближайшем будущем, надо бы выкрутить ручку внимания в настоящем на максимум.
И вначале благополучно добраться до капсулы.
Я падаю, зайдя в капсулу, когда дверь уже начала закрываться за мной.
Как в мультфильмах из земной памяти Кан-Гиора, когда персонаж поскальзывается на банане и падает на спину.
Отличие только в том, что никакого банана нет. Я поскальзываюсь на ровном месте, по которому ходил сотни раз, так размашисто, как будто пол в капсуле вдруг обратился в самый скользкий во вселенной лёд.
И падаю. Спиной, плечом, головой, из меня вышибает воздух, темнеет в глазах, и я лежу, пытаясь отдышаться, головой высовываясь из компактной по размерам капсулы.
И, наверное, только потому, что старые рефлексы по просчёту рисков со мной, хотя напрямую я не вижу своего будущего, я успеваю об этом подумать.
Я лежу, высунув голову из капсулы, а дверь продолжает закрываться.
Она сломает мне шею.
Смотреть и проверять траекторию нет времени.
Поднять голову, оттолкнуться локтём и затащить себя внутрь капсулы мне удаётся исключительно на силе воли.
Дверь чавкает за моей спиной, будто разочарованно.
Я сижу, привалившись спиной к стеклянной стене, и даю себе отдышаться.
Голубой в чёрную крапинку камень лежит под столом, куда он закатился, когда я выронил его при падении.
Он кажется мне гораздо тяжелее, чем он на самом деле есть. Как будто он искривляет пространство вокруг себя…
Амрис, у тебя глюки. Ты ударился головкой, и у тебя глюки.
Кстати. Почему я не чувствую боли?
Я же крепко, от души приложился. По идее, мне должно быть весьма больно.
Я только чувствую, как учащённо бьётся сердце, и тело гудит, и я временно обессилел и восстанавливаюсь от пережитого потрясения.
Но я не чувствую боли.
О, боги. Неужели.
Ещё на одном усилии воли поднимаю себя, сажаю за стол и беру ручку ‒ или как там называется местное писало.
Нужно только оставить немного места, чтобы потом дописать про то, что при длительном пребывании под воздействием предыдущего артефакта воздух начинает казаться жидким и опасным для дыхания.