– Небось продрог? А, Славик? – участливо спросил Хрусталев, все еще не выпуская юношу из своих объятий.
Тот решительно замотал головой.
– Не… Нисколечко…
– А отчего дрожишь?
– Переволновался маленько. Из-за вас.
– Да ты ничего плохого не думай.
– Как не думай… Вы же там среди них, как в стае волков. Сказать страшно.
Он притих, все крепче прижимаясь к разведчику, не отрываясь своей мягкой, по-мальчишески пухлой щекой от его высокого плеча. Казалось, для того, чтобы возвратилось успокоение, надо как можно дольше чувствовать близость человека, который, по твердому убеждению Славы, ничего не боялся на свете.
– А у меня для вас сюрприз, – паренек наконец высвободился из объятий, быстро расстегнул полушубок. – Вот! – обрадованно воскликнул он, передавая Хрусталеву небольшой сверток.
– Что это? – не без приятного удивления спросил Хрусталев. Смутная догадка молнией промелькнула в его голове.
– Посылочка… И знаете откуда? Аж из какого-то Центра. Так и сказал командир.
– А больше ничего тебе не сказал?
– Как же, сказал. Постарайся, говорит, обязательно доставить ее адресату. Кровь из носа, а доставь. Это его любимое напутствие. А еще он сказал, что с этой посылкой и я, и особенно вы, должны быть очень осторожны. Мол, погореть можно… Зачем это он так, а? Небось там взрывчатка?
– Нет, не взрывчатка, – авторитетно заключил Хрусталев. Он уже точно знал, что именно прислали из Москвы. – Но твой командир прав: погореть действительно можно.
– Так вы смотрите, не погорите, – произнес Слава тихим, просящим голосом.
Их свидание в этот раз затянулось – непозволительная роскошь для подобных встреч.
– Ну и ты смотри у меня, не погори, – ласково сказал разведчик, вручая связному сверточек: плоский квадратный пакетик размером с ладонь.
– Такой маленький, а отвечать тоже головой? – осведомился Славик, наглухо застегивая полушубок.
– Тоже, – Хрусталев поймал в темноте горячую мальчишечью ладонь. – Ну, счастливого тебе пути, Слава. Береги себя, очень прошу.
– Да вы за меня не бойтесь. И за свой пакетик. Все будет в полном ажуре.
– К лесу уже привык? Душа не уходит в пятки?
– В лес? Да вы что? Это у фрицев пусть уходит в пятки. А для меня деревья, как сторожа. Мои телохранители.
– Ну, тогда я спокоен. До новой встречи, Слава!
– До новой! – и паренек порывисто, совсем уже по-мужски пожал протянутую ему руку.