– А другой? – он сел напротив уже более смело, чем вчера.
– Второй – это сельское хозяйство. Так уж получилось, что
общество у нас доиндустриальное, – я заложил лапы за спину и
прошёлся по кабинету, разминая затекшие за ночь сидения ноги, – нет
производственных мощностей, станков, оборудования, производство
чугуна и стали – вообще отсутствует. Это нехорошо, – покосился я на
Барда, – сельское хозяйство в таких ситуациях становится главной
индустрией государства. Так уж получается, что мы имеем некоторое
население – я наколдовал доску и мелок, и нарисовал мелком на доске
человечков, – и большая часть населения занята производством самого
главного в мире – еды, – нарисовал людей с вилами и в шляпах
крестьянских, – коэфициент производительности крестьянина можно
измерить в количестве людей, которых тот может прокормить своим
трудом. Чем плодороднее земля – тем больше человек он сможет
прокормить, а значит высвобождаются люди, которые могут направиться
на другие работы – потому что производить еду им станет невыгодно.
Они могут заняться промышленностью. Сейчас у нас практически
натуральное хозяйство и отсутствует торговля как таковая,
отсутствуют экономические связи!
Я разгорячился:
– То есть отсутствует свободное население, которое можно отвлечь
от производства еды – и низкий уровень потребления – людям нечего и
не на что покупать! Отсутствует производство товаров. Так уж
получилось, Бард, что производство – это валовый продукт. Человек,
пошедший из крестьян в производители… ну пусть будет свечек, мыла,
или гвоздей – может производить их эффективнее, чем крестьянин –
еду. То есть – создаёт больший валовый продукт – он создаёт
ценность, которая продаётся. Продажа этой ценности – образует
внутреннюю торговлю и движение средств.
Бард слушал меня и слегка окосел, по-моему.
– И механизировать такой труд несколько легче. Таким образом,
товарищ Бард, нам необходимо отвлечь людей для производства товаров
– от производства еды. Но чтобы сделать это – необходимо, чтобы
производительность труда крестьянина была выше – и один крестьянин
своим трудом мог прокормить больше людей. Понимаешь?
Он сделал вид, что всё понял:
– Я понял, но как? Наши земли не плодородны!
– Да, пустошь, – я задумался, – север… Однако, здесь же был
Эребор и его гномы, наверняка, они что-то выращивали. Ещё севернее
был Ангмар – там тоже людям что-то жрать нужно было. Думается мне,
что у нас есть возможность. Ну-ка, где там карта…