Возглас - страница 13

Шрифт
Интервал


где пробелом между делом
неизменно явен мне
город белый, белый терем
с белым обликом в окне.

IV

          Запропали где-то вихри –
позади иль впереди…
          Хруст шагов – чужих, своих ли –
душу только бередит.
          Гвоздь ко всякому моменту
звонко ходики куют
и за чистую монету
гвозди эти выдают.
          Настоящего событья
кто б удачней прикупил:
в каждом «есть» могу открыть я,
что ж я буду, что ж я был!..
          Разве не мгновенна вечность –
я же в вечности бреду!
          Может, в этом я беспечность
наконец-то обрету?
          Вот уж чувствую вольготу –
бить перестаёт в виски
жизнью втянутый в работу
маятник моей тоски,
и теряю счёт неделям –
поглотил меня вполне
город белый, белый терем
с белым обликом в окне.

V

          От тишайшей этой стужи
и от каменных палат
я решил бежать, и тут же,
взяв билет, я стал крылат
в предвкушении сперва лишь,
как меня, оторопев,
встретит славный мой товарищ,
деревенский терапевт!
          То-то б нам покуролесить,
но пурга на мой визит –
с курса сбит АН-2 (не 10)
в непредвиденный транзит.
          В заметённой деревеньке
мой гостиничный редут,
где теряются не деньги –
в счёт деньки мои идут –
и дотошный где будильник
этот вьюжный свет честит.
          Закадычный собутыльник
здесь меня не навестит.
Отнесён, считай, к потерям
в снежной этой пелене
город белый, белый терем
с белым обликом в окне.

VI

          На крутую эту вьюгу
тишь внезапная легла,
наконец-то, в гости к другу
мне пробиться помогла.
          Медицинским чистым спиртом
разбавлялся разговор,
и под звёздный свод испытан
нужный путь на снежный двор.
          В лад не спящей ли царевне
белый обморок зимы –
всей поди слышны деревне
торопливые пимы.
          Запоздало попущенье –
израсходованы дни,
и на всё про всё общенье
сутки выдались одни.
          Рано утром эскулапа
обнимаю я с тоской.
          С трёхступенчатого трапа
помахав ему рукой,
улечу к своим пределам,
где предстанет внове мне
город белый, белый терем
с белым обликом в окне.

VII

         О, душа!
         Ты – горожанка!
         Воздух здесь хоть и свинцов,
окнецо здесь и лежанка
для тебя, в конце концов.
         Здесь житейские заботы
словно псы на поводке.
         Здесь и встречи ждут субботы
с кем-нибудь накоротке.
         В огненность моих ладоней
медленность её плечей,
а глаза в глаза – бездонней
кристаллических ночей.