Не ходи, сказала Маша, пропадешь, в который уже раз вспомнилось ему.
Через болота ему не уйти. Здесь нет дорог. Одна дорога ― через хутор.
Хмель стоял во взбаламученной воде, грязной, как лужа в сильный дождь, и пытался сообразить, в какую сторону ему надо бы идти.
Он пробарахтался в болоте долго, прежде чем выбрался на сухое место. Упал на мох, обессиленный.
Вечерело. Краски неба потеряли яркость.
Хмель заставил себя встать и идти.
Цель ― ничто, движение ― все! Кто это сказал? Чей-то лозунг столетней давности. Красивая фраза. А "Дешевая и качественная одежда для вашего малыша" ― это не красивая фраза. Надо же ему было лажануться так! Думал, что проходняк, что так сойдет, схалтурил, в общем. И вот теперь он не в офисе пьет кофе с Ксюхой, а подыхает на болотах. Знал бы, что так все обернется, жилы бы на работе рвал. Чисто был бы, блин, стахановец. Уж лучше от работы доходягой стать, чем в глухих лесах остаться без башки. Он так на себя разозлился, что это прибавило ему сил.
Примерно через час он вышел на дорогу. Только по ней теперь идти, другого выбора у него не было ― смеркалось, и скоро в лесу уже не разглядишь ни зги. Он рискнул идти открыто по дороге, хотя и было очень страшно.
Когда темнота уже готова была поглотить все вокруг, Хмель что-то угадал впереди. Что-то там было. Не лес. Он нырнул под деревья и затих. Сидел так долго, но звуков посторонних не услышал, Пошел по лесу и очень скоро обнаружил, что же там такое за деревьями пряталось. Это был хутор. Тот самый, где Маша жила.
Он вышел к хутору. Он спасся. Теперь он знал, как выйти. Туда, за хутор, все время прямо по лесной дороге. Не может быть, чтобы он не вышел на шоссе.
* * *
Он бесшумно прополз вперед, потратив на преодоление ста метров не меньше получала. Продвинется немного, потом долго лежит, вслушиваясь в звуки леса. Его не раз пытались убить за два последних дня, и он стал чертовски осторожным.
Хмель дополз до кочек, догадался, что это и есть те самые могилы, в которых дед хоронил найденные в лесу черепа да кости, и дальше уже продвигаться не рискнул.
Отсюда ему хорошо был виден дом, но он не мог определить, угадывается ли в окнах свет. И люди никак себя не проявляли. Хмель лежал на мягком осыпающемся холмике и готов был провести здесь в неподвижности хоть всю ночь ― он не сделает ни шага, пока не прояснится обстановка.