– Не было тогда кирзы, Евлампий Силиверстович. В 20-м веке ее придумали. Мы вам там, на месте закажем хоть генеральскую. А пока потерпите денек другой,– принялся уговаривать Мишка.
– Эх, какие муки душевные претерпевать приходится,– стонал Силиверстович, влезая в одежду 18-го века,– как вообще такое носить можно?– однако в сюртуке и чулках с башмаками он сразу стал похож на чиновника средней руки, ну а когда еще и цилиндр, плюнув от отвращения, напялил, то и вовсе на барина стал похож мелкопоместного и ворчливого.
– Хватит уже тебе ворчать, солидно выглядишь. Особенно шляпа хороша,– Тихоновна всплеснула руками.– Вот уж не думала, что одежда так может человека преобразить. Ну, совсем на себя не похож стал.
– Это кем же я там должон прикидываться?– Силиверстович потопал башмаками.– Жмут окаянные, как в кандалах.
– Вы там помещик мелкий, ну а Тихоновна помещица. Родственники мои. На деда с бабой уже не тянете, так что дядюшка и тетушка. Не возражаете?– спросил Мишка, улыбаясь.
– Не возражаем, племяш, стало быть. Ну а коль фамилии разные у нас, то значит по матери. Либо я ей брат, либо Агафья сестра. Жребий будем бросать, аль как?
– Обязательно, что ни то швырнем, я тебе родство с Нинулей так просто не отдам. Доставай монету. Орел ежели, то я тетка Мишанина, решка если, то я сестра Нинулина.
– Эй, погодь-ка, мать, ты чего это? А мне-то, что оставила?– Силиверстович замер с пятирублевой монетой на замахе.
– А тебе, ежели на ребро встанет и не упадет! И то я сомневаюсь, что выиграю. Сроду мне в играх-то не везло. Сколь раз лотерейки покупала и хоть бы рубль какой когда,– пресекла возражения Силиверстовича Тихоновна.
– Может быть вообще тогда, если в воздухе зависнет, то я выигрываю? Ну, мать, столько лет с тобой прожил и не подозревал, какая ты коварная оказывается. Жучара!!! Вон Михаила эдак-то друзья прозвали, не иначе как есть у вас родство скрытое. Поэтому уступлю без жребиев. Неровен час, в щель попадет, да на ребре удержится. Поедом заешь, поди. потом. Будь сестрой Нинулиной. Да вы и похожи с ней. Щи одинаково варить мастерицы. Я даже не скажу сразу, у которой вкуснее получаются.
– Я вот недельку не стану вообще ничего варить, так ты сразу поймешь у кого вкуснее,– Тихоновна величественно развернулась и уплыла в сторону плиты.– Как насчет поклевать чего-нибудь, господа помещики?– поинтересовалась она оттуда.