Когда я закончил с водными процедурами, план интересного завтрака уже созрел. Сегодня у меня будет омлет. Из яичного порошка, к сожалению, зато сдобренного колбасой и грибами из офицерских пайков. Ну, помидоры еще конечно, укроп, петрушка, зеленый лук, специи, порошковое же молоко, но это всё стандартно и особого внимания не заслуживает. А вот колбаса и грибы, несмотря на суровые консерванты, были просто отличными. Мсье Дюпон, конечно же, брезгливо поморщившись, велел бы выкинуть «эту отраву» в утилизатор, но на мой плебейский вкус местная еда была вполне подходящей.
Кухонный отсек находился в противоположном от ангара конце коридора и тут я и оборудовал своё постоянное местожительство. Ну, не на самой кухне конечно, а рядом.
Закинув в тостер пару кусков консервированного хлеба, я плюхнул на сковороду кусочек масла и, наблюдая за ним, снова машинально забормотал свой закодированный стишок-бормоталку. Привык уже. Да и время отсчитывать этим стишком удобно: две строфы у меня укладывались ровно в пятнадцать секунд. Три раза прокрутился стишок в голове – можно заливать омлет.
Запах, без ложной скромности скажу, вскоре пополз по кухне такой, что я в предвкушении уже подпрыгивал на месте, глотая слюнки. Всё! Хлебушек поджарился, омлет вот он, готовится соскользнуть со сковороды в тарелку, чай уже исходит ароматным паром, сейчас я ка-а-ак…
И тут в дверь кухни деликатно постучали.
* * *
Расценив моё испуганное «А-А-А!!!» как разрешение войти, дверь слегка отворилась и в щель робко протиснулась голова. Ну, я вам скажу, это та еще была голова! Во-первых, зелёная. Только не милая расцветка весёлой травки на лужку, а грязно-тёмная такая болотная зелень. Во-вторых, уши. Больше всего они мне показались похожими на ослиные (я знаю, я на картинках ослов видел), такие же большие, только находились они не сверху, а по бокам лысой головы, примерно там, где у порядочных и генетически правильных хомо сапиенс, вроде нас с вами, находятся уши. Нос меня не впечатлил – маленький, морщинистый, ничего особенного, а вот ротик в виде широкой пасти обильно снабжённой маленькими треугольными острыми зубками, выглядел очень эффектно.
И сейчас этот милый ротик раскрылся и нерешительно произнёс:
– Вань, дай омлетика, а?
– Мать! – заорал я, еще не отойдя от испуга и тут же еще раз продублировал, уронив сковородку на ногу: – Мать!