– Вы же прекрасно знаете, что мы не позволяем подобные вещи, – отчеканила она, испепеляя меня взглядом.
Она спросила, учусь я ли в киношколе. С яростью в голосе, способной сбить человека с ног. Я что-то промямлил в ответ, причем даже мне самому показалось, что это прозвучало признанием вины.
– Я же говорила. Я в первый же день занятий довела до всех вас, что мы не позволяем ничего подобного! – Она продолжала наезжать.
Я рассыпался в извинениях, толком не соображая, за что, собственно, извиняюсь. Нес что угодно, только чтобы уберечься от ее гнева. Декан же продолжала свои нотации, доведя меня чуть ли не до слез. Нависала надо мной, как горная скала, – и это при ее-то росте в метр шестьдесят с небольшим. В конце концов она угомонилась и пошла прочь.
Но не успел я сдвинуться с места, как она развернулась и снова пошла в мою сторону. Еще раз смерила меня взглядом.
– Здесь у нас все по правилам. – И жестом руки указала мне на выход.