– Я так и хотел тебе объяснить, – проговорил он смущённо, – но передумал. Ты знаешь моё имя?
– Егор? – я улыбнулся.
– Нет, так меня назвал приёмный отец. Когда вернёшься, я спрошу имя…
– Ага! – протянул я раздумчиво, – а раньше, значит, собирался спросить только после всего…
– Теперь понимаешь, что это не шутка и не проверка? – Егор впился взглядом в глаза. – Я всё объяснил, это серьёзно и на самом деле! Тебе ещё интересно? Ты пойдёшь?
Да уж! А ведь Егорка почти готов был отправить меня втёмную! Каков, однако! Хотя передумал всё-таки… Мгм, так что же мне предлагают? Неизвестный пока дар богов – очень соблазнительно, правда, иной дар бывает хуже проклятья. В принципе можно рискнуть. Далее по пунктам – драка насмерть пока не надоест или не убьют, там иначе не дерутся… Блин! Да это же… я ж там бухать смогу, сколько влезет!
– Только б не спиться, – пробормотал смущённо. – Егор, братишка, конечно же, я пойду и очень попрошу твоих богов…
– Наших богов! – он резко поправил.
– Прости, наших богов попрошу дать возможность, силы и удачу отомстить за наш род, – проговорил я буднично. – Правильно сказал?
– Правильно. Обниматься не будем, расстаёмся ненадолго – утром очнёшься, придёшь в Веснянку и скажешь, как меня зовут или…
– До завтра, – бросил я через плечо, направляясь к входу в лабиринт. Не хочу знать никаких «или».
– До завтра, брат, – услышал я, сделав первый шаг по колдовской тропе.
«И вот я здесь», – как принято заканчивать занудные вступления-отступления. Да! Ещё нужно сказать: «Не могу в это поверить» и добавить непременное: «Увы, это факт». Начну по порядку, с конца.
Никаких «увы» сказать просто язык не повернётся – боги одарили неожиданно и щедро. Пришёл я на колдовскую площадку, с серьёзной рожей поклонился истуканам, сказал. – Я от Егора, – подумал, что от нелепости ситуации несу явную чушь, и решил обращаться к богам исключительно мысленно, пусть всё равно никто меня не мог услышать.
Принял из каменных рук ковшик, выдохнул, как перед приёмом водки, и залпом выпил.
«Хорошо пошла», – подумалось сразу.
Серьёзно, будто принял что-то очень качественное, ароматное и по-настоящему крепкое – внутри взорвалась термическая бомба. Послевкусие так себе – металлическое, резкое, кровавое, точно зубы выбили. Горло запоздало принялось саднить, першение усиливалось.