Входная дверь распахнулась, и в дом вошел эльф.
– Папа! – радостно крикнула Алекса и, вылетев из-за стола, бросилась ему на шею.
– Алексия, оставь отца в покое. Сперва доешь свои лепешки, – попыталась сказать Невиэль как можно нравоучительней, что ей, в принципе, никогда не удавалось.
Отец Алексы был мужчиной серьезным и немногословным. Даже в его имени – Сайлас – было какое-то спокойствие и тишина. Он был небогат на мимику, но что-то в его сдержанности, в его картинах и в его взгляде выдавало в нем доброго и мягкого человека, вернее эльфа. Сайлас был одним из лесных эльфов, поэтому в его одежде преобладали зеленый и коричневый цвета, волосы были темно-каштановыми, а небольшая аккуратная борода с двумя пепельными полосами по бокам придавала ему особую важность. По рассказам Алексы Элайджи узнал, что ее отец является очень уважаемым эльфом и его картины висели даже во дворце, в покоях королевской семьи.
Возле двери вдруг что-то грюкнуло, и из небольшого отверстия в плетеную корзину упал лиственный сверток.
– Почта! – крикнула Невиэль мужу. И взявши только что присланный сверток, с огромным блаженством опрокинувшись в свое кресло, Сайлас с серьезным видом начал читать последние новости.
День пролетел незаметно. Столько нового и непознанного сегодня открылось перед Элайджи, что упорядочить все это в голове было просто невозможно. Элайджи стало чуждо слово «не верю», с этого дня он мог поверить во что угодно. Вечер быстро превратился в ночь. Элайджи лежал на листе и не мог налюбоваться таким звездным небом. Свежий воздух и красота вокруг убаюкивали его.
– Что мы будем делать завтра? – спросил он у Алексы.
– Завтра… мы научим тебя летать.
Элайджи улыбнулся и снова посмотрел на звезды.
– А Невиэль и Сайлас, как ты думаешь, они меня примут? – немного неуверенно спросил он.
– Конечно, они примут любого, кто станет мне другом, – ответила эльфия.
– Наверное, это здорово, – последовало после небольшой паузы.
– Что здорово? – переспросила Алекса.
– Иметь родителей… да еще таких. Ты знаешь, меня еще никто так не обнимал, как твоя мама. И это было так… – Но Элайджи замолчал, потому что ему было тяжело подобрать слова, описать то, что он почувствовал, когда Невиэль приобняла его.
– Мне очень жаль, что у тебя нет родителей. И ты о них совсем ничего не знаешь?