Нет, крайне маловероятно, что у него вообще есть машина. В горах
она ни к чему, потому что там дорог нет.
К тому же, быть может, мы сейчас и не в горах вовсе. Большая
часть северной части Афганистана это холмистая равнина и предгорье.
Открытая, пусть и частично. Все просматривается авиацией. Правда,
вертолеты по-прежнему почти не летали из-за угрозы Стингеров.
Старик Сафир приходил каждый день, оставлял немного еды, воду и
менял повязки. Он все время молчал, практически не разговаривал.
Был мрачным, угрюмым. Я все время наблюдал за его действиями —
видно было, что он знал, что делает. При этом никаких особых
средств для оказания медицинской помощи у него не было — судя по
тому, что я увидел, все медикаменты были из советских армейских
аптечек. Не только АИ-1, но и полевых сумок ротных и взводных
санинструкторов.
Я сделал вывод, что все это либо было выменяно, либо украдено.
Или же просто найдено после нападения духов на какой-то
немногочисленный патруль или колонну. Не исключено, что именно так
Сафир нашел и меня…
На четвёртый день он явился снова.
Прямо с порога заявил:
— Ходить уже пробовал?
Конечно же, я пробовал. Было больно, тяжко — меня хватило всего
на несколько шагов. Из небольшого окна я увидел, что сарай стоит в
предгорье, вокруг скалы, нагромождения из камней и валунов. Но
имелась и дорога, по которой редко ходил транспорт.
— Ну да, пробую…
— Это хорошо. Тебе нужно помыться.
— И как я это сделаю?
— Выходи из дома, увидишь! Я помогу!
— Я ходить не могу! Да и зачем мне твоя помощь?
— Вот! — он поставил рядом со мной самодельный костыль. —
Пригодится!
И верно — с ним действительно ходить было ощутимо легче. Забегая
вперед, привык я к нему не сразу. Когда я выбрался во двор, то
увидел ещё два сарая — один повыше, другой пониже. Оба выглядели
нежилыми. Ещё я видел небольшой ручей, в котором едва слышно
журчала вода.
Мыться пришлось холодной водой — никаких удобств. Окончательно
сбросив себя всю свою старую, рваную одежду, я остался в одних
трусах. Позднее, старик ее сжег или закопал.
— Ну, чего встал? — возмущённо спросил Сафир. — Ты мыться будешь
или как?
— Вода ледяная же!
— И что?
Я не стал возражать — мыться в ручье, сейчас, пожалуй,
единственный вариант соблюдать гигиену. После госпиталя, после
ранений, это нужно было сделать. Сильно хромая, опираясь на
костыль, я подошёл к ручью. Сафир дал мне глиняный горшок с ручкой,
чтобы я использовал его как ковшик. Во дворе я нашел нож, который
только для резки бумаги.