По коже снова бегут мурашки. Закрыв глаза, выдыхаю и отправляюсь споласкивать стакан.
— Фух, — Марьяна плюхается на табуретку в углу. — Ноги гудят. Лиза сказала, ещё пару часов и народ начнёт разъезжаться.
— Хорошо. Ты отдыхай. Я пойду посмотрю, что там ещё надо сделать.
Во дворе всё хорошо. Дохожу до бассейна и нарываюсь на знакомую стайку гламурных девиц.
— О, какие люди! — пьяно восклицает одна из них. — Слышь, убери-ка здесь.
— Так чисто же, — обвожу взглядом площадку с шезлонгами.
— Ты охренела со мной спорить? Если я сказала «убери», значит здесь грязно! — повизгивает она и под дикий гогот подружек переворачивает стакан с цветным коктейлем, выливая всё содержимое на деревянный пол.
Что-то внутри меня лопается. Наверное, это нервы. Проклятый тяжёлый день даёт о себе знать, и завтра я обязательно об этом пожалею. Так мне эта стерва напомнила тётку, брызгающую с утра слюной мне в спину, пока я собирала вещи.
На ногах у девушки лежит влажное полотенце. Сдёргиваю его и бросаю на лужу. Наступаю подошвой своих стареньких кедов и тщательно всё вытираю.
— Ты! — глушит её вопль. — Да я же тебя … Да я… — её красивое лицо идёт красными пятнами. Подружки продолжают ржать, а я подбираю мокрое полотенце и спешу уйти, стараясь не показать им, как меня колотит. В носу щиплет, в глазах появилась влага.
«Нельзя плакать!» — ругаю себя.
На кухне долго умываюсь холодной водой. Щёки горят, пальцы подрагивают, и пара непослушных слезинок всё же срывается с ресниц. Весь день себя уговаривала, что всё будет хорошо. Подработке этой обрадовалась. У меня есть работа, а тут просто что-то вроде подарка на день рождения. Не бывает лишних денег. Я хорошо это знаю. И, честно говоря, надо было отвлечься. За суетой дня не было времени погрузиться в случившуюся со мной реальность. Теперь накрывает.
— Ну ты чего? — Марьяна поглаживает меня по плечам. — Мажоры обидели?
— Нет. Это я так. Не обращай внимание.
Ещё раз умывшись, для убедительности кручу головой. Вытираю руки и отправляюсь снова работать. Пьяная толпа редеет. Как и говорила Лиза, ребята начинают разъезжаться по домам. Мы снова убираем мусор, посуду, бутылки.
Несу очередной плотный пузатый пакет к большому баку. Из тени высоких хвойных деревьев, как истинный демон, бесшумно появляется Грановский. Молча открывает мне крышку бака, забирает пакет и сам его выбрасывает.