– А это еще почему?
– Ну как почему – ничего не готово, а французы уже завтра будут здесь. Он же должен все знать, а половина управлений не предоставили отчеты…
– Да он и так все знает.
– Ага, как бы не так…
Мы забежали в конференц-зал вместе. К тому моменту я успела скинуть пальто и выбросить пустой стаканчик в урну. Улыбаясь всем собравшимся, я сделала вид, что помогаю Насте разобрать бумаги. Кажется, пронесло…
Через пятнадцать минут все заняли свои места. Совещание началось.
Для того чтобы все встало на свои места, я попытаюсь кратко описать всех действующих лиц, а также ситуацию, в которой я тогда оказалась.
Я работала менеджером по коммуникациям в фармацевтической компании «ЕвроФарм». Не буду вдаваться в подробности по причинам, которые будут совсем скоро понятны, скажу только, что в то время мы как раз были на грани заключения сделки с французской компанией, гораздо крупнее нашей. Французы хотели обосноваться на российском рынке, а мы – заполучить иностранного партнера. Разумеется, у иностранцев были и другие варианты сотрудничества, но наш генеральный директор смело утверждал, что у нас есть все шансы на успех.
Генеральный директор, Борис Фридман, – человек на своем месте. Справедливый руководитель и уважаемый человек. Еврей (кстати, как и я). Пятьдесят семь лет. Женат. Жена стерва (насколько мы все знали…).
Его заместитель, Софья Леонидовна, составляла с ним прекрасную пару (в деловом смысле, разумеется, хотя многие считали, что не только). Примерно ровесница Фридмана. Тоже еврейка. «Продвинутая», как называли ее младшие сотрудники. Я никогда не боялась приходить к ней со своими идеями и сомнениями. Она ценила людей, а не их пресловутый опыт и связи. Можно сказать, что с высоким начальством мне крупно повезло.
А вот в остальном все оказалось с точностью наоборот.
Игорь Сладков – мой непосредственный начальник… Сложно охарактеризовать его – особенно сейчас. Хорошие слова как-то не приходят на ум, а плохих определенно недостаточно в моем лексиконе, чтобы описать его истинную сущность. Впрочем, я могу быть очень субъективной – ведь были в нашем коллективе сотрудники – а особенно сотрудницы, – которые считали его верхом совершенства (а возможно, и блаженства). Бытовало мнение, что он переспал со всеми представительницами женского пола в нашей команде. Кроме Софьи, конечно. И меня. Этого-то он и не мог мне простить. И, наверно, из-за этого все и вышло…