Если у Гончарюка выдавались спокойные дни, он ориентировал свои усы параллельно горизонту. Но в виду неприятеля, перед боем, жестко закручивал концы вверх, приговаривая: «Иду на вас, готовьте квас!»
– Когда отправляемся, товарищ комиссар? Поспешить бы надо, пока реки не вскрылись. Не знаю даже, как с транспортными средствами. Дороги вроде пока есть, но местные говорят, что все уже начало сильно таять. На санях ехать поздно, на телеге – рано. Увязнем.
– Готовьте тарантасы, – сказал Яковлев. – Мы должны отправиться сегодня еще до рассвета, хотя я всех местных настраиваю на то, что у нас здесь дел еще на недельку-две.
– Понял, – кивнул Гончарюк. – Насчет тарматрасов…
– Тарантасов.
– Да, тартасов… Их, по правде сказать, мне еще не приходилось видеть.
– Среди наших людей, деревенских, наверняка, есть знающие мужики. Вот их и организуйте. Только сена побольше положите. Детей все-таки надо везти. И женщин.
Гончарюк взял под козырек и направился в местную комендатуру. По случаю теплого дня он сменил шапку на бескозырку; ее черные ленты в золотых, немного потускневших якорях, развевались на весеннем ветерке, широченные черные клеши подметали деревянный тротуар, а пуговицы на бушлате нестерпимо горели медью так, что прохожие оглядывались на него: здесь матросов видели редко.
А Яковлев направился в «Дом свободы» – он был в ста шагах от гостиницы.
Полковник Кобылинский внимательно прочел мандат комиссара, пристально изучил подписи и печати, которые все равно ему не было с чем сравнивать, и задумался.
– Евгений Степанович, – прервал молчание Яковлев. – Другой законной власти, кроме советской, в России нет. И полагаю, в ближайшее время не предвидится. Естественно, не все её пока признают и принимают.
Кобылинский молча кивнул.
– Полагаю, – продолжал Яковлев, – вы уже знаете, что в Самаре появился некий комитет по спасению учредительного собрания, и уже задумывались, что это может быть такое. Слышали, наверное, и о Каппеле. Он собирается создать антибольшевистский фронт от Самары до Казани. Из какого-то омута выплыл адмирал Колчак. Теперь он – сухопутный «флотоводец». Его готовят к власти англичане. Вскоре в этих местах развернутся масштабные военные действия, кое-где уже загорелось… Может, действительно, возникнуть фронт, даже не один. В общем, пахнет самой жестокой и страшной войной – гражданской, когда пленных берут мало… Но все на свете имеет предел. И гражданская когда-нибудь закончится. Советы победят, сомнений в этом у разумного человека быть не может. Дальнейший путь России уже определился. Так что неплохо бы определиться и вам. И иметь в виду: основная масса народа пошла за большевиками. Потому что большевики дают народу то, что не собиралась дать ни одна партия: мир всей России, фабрики – рабочим, землю – крестьянам, и просвещение – всему народу.