И вообще все вокруг было довольно
сложным. Несколько сторон конфликта, многогранные Советы и простые
люди, которые хотели сбежать. Чтобы быть совершенно честным, скажу,
что в Рассвете тоже не всем понравилось. Некоторые даже ушли
обратно или осели в Бережке или Ничках, где было гораздо привычнее,
чем в самом Рассвете.
Дело в том, что я отказался от денег
внутри Рассвета. Это не требовалось на начальных этапах и не
тяготило до сих пор, даже когда население заметно увеличилось.
Кому-то это мешало. Кому-то нет. А потом мое маленькое государство
жило своей собственной жизнью.
— Пришли, — доложился Конральд, когда
мы подобрались к одной из сторожевых башен, окружавших основную
часть Рассвета.
— Вы заперли его здесь? — я посмотрел
на основание башни, сложенное из коротких, но толстых бревен.
— Тюрьмы у нас пока что нет, — он
пожал плечами, повернул ключ и вошел.
Пленник даже не пошевелился. Он сидел
на невысокой деревянной скамье, настолько неудобной, что ноги ему
пришлось вытянуть почти до самой двери. Но достать до нее, чтобы
как-то шуметь, он не мог.
Связанные грубой веревкой, в которой
я разглядел очередной продукт Рассвета, руки прятались за спиной, а
сам Севолап был одет в рубище, соответствующее погоде: ободранная
меховая жилетка, да тряпки. Руки и ноги, чтобы избежать
обморожения, ему замотали в полосы шкур. Бывший советник Миолина
заметно потерял в весе, но несмотря на изможденный вид, он все
равно поднял голову, чтобы посмотреть на меня:
— Бавлер… — почти простонал он.
— Так он признался? — спросил я у
Конральда.
— Признался, конечно, — последовал
ответ. Севолап закивал. От его прежней наглости не осталось и
следа.
— Так он будет сотрудничать? — я
нарочно игнорировал бывшего советника Миолина, но он все равно
ответил. Даже не ответил, а почти выкрикнул:
— Буду!
Удовлетворенный ответом, я вывел
Конральда из башни и захлопнул дверь, оставив Севолапа в полном
одиночестве:
— Еще пару дней подержишь, а потом
можно будет выпустить под надзор, — приказал я.
Задул сильный ветер, пронизывающий до
самых костей. Шумно затрепетало пламя факелов, что висели возле
двери. С земли поднялся снег, и даль потемнела, словно весь Рассвет
вдруг скрылся во мраке.
Хорошо, что никто не знал о том, кто
я и откуда. Ни о моем происхождении, ни о том, что я помню историю
— а за редким исключением никто не знал, что происходило даже
пятьдесят лет тому назад. Иначе бы уже слушал про «плохие знамения»
— хотя от Конральда, серьезного наемника, я бы такого точно не
услышал.