Принимали у Замятиных по четвергам и субботам. Визитерами были то просители, то ближайшие соседи, то, как правило в субботу, друзья и знакомые их небольшой семьи. Полиция была у них впервые.
Пухлая, краснощекая Дуняша растерялась при виде следователя.
– Проходите господин. Чего изволите?
Ее глупый вопрос развеселил его.
–Не беспокойся, голубушка. Я по службе ведь, а не в гости.
–Чаю покрепче принеси. – Распорядился хозяин дома.
– Слушаюсь, сударь. – Дуняша умчалась на кухню. Аврора с дядюшкой прошли в зал и сели в мягкие кресла напротив следователя. Ее немного знобило. Дмитрий Иванович взял со спинки дивана плед и укутал племяннице плечи.
– Вот так, голубушка, так будет лучше.
– Итак. – Следователь достал блокнот и карандаш. = Давайте обо всем по порядку. Как вы оказались в этом месте в столь поздний час? Вы можете сказать?
Аврора кивнула:
– Боюсь, вы мне, сударь, не поверите. Понимаю, что для благовоспитанной девушки оказаться около полуночи одной, на улице, без сопровождающего, просто верх неприличия, но, видите ли, я увлекаюсь естествознанием. – Она сделала выразительную паузу, видимо означающую, что это все объясняет.
Следователь удивленно приподнял бровь:
– И?
Аврора вздохнула, очевидно сожалея, что очевидное так непонятно:
– Этот проулок выходит прямо к пустырю, за которым обрыв и ручей. В траве у ручья в это время года много светлячков. Вот они и были моей целью. – Она улыбнулась. – Сейчас я вам покажу.
Аврора вышла и через пару минут вернулась, держа в руках большую банку с травой.
– Что это?
– Здесь два десятка светлячков. Я собирала их весь вечер и так увлеклась, что просто не заметила времени. Теперь я буду изучать их дома, никуда не выходя по ночам. – Она весело подмигнула дядюшке.
Дмитрий Иванович вздохнул. Он был человеком мягким во всех смыслах. Высокий рост, грозные усы и тучная конституция никак не сочетались с его добрым нравом. Племянница, экономка Дуняша, даже кошка Василиса вили из него веревки. Он отлично понимал толк в управлении хозяйственными делами, но совершенно не мог управляться с женщинами. От этого Аврора чувствовала себя в доме совершенной госпожой, а дядюшку любила всецело. На его замечания вроде: «Не следует одной выходить так поздно из дому, что скажут соседи если увидят тебя, душечка, вечером выходящей одной из парадной», она утвердительно кивала головой и, чтобы не огорчать дядю, выходила куда, и когда ей надо через заднюю дверь.