Сама бы я не поднялась, так как окаменела от страха, мне помогли две взрослые девушки, поставившие меня на ноги. Мисс Темпль мягко подвела меня к управляющему и шепнула мне:
– Не бойся, Джейн, я видела, что ты не виновата. Все будет в порядке.
«Ах, какое сейчас её ждёт разочарование, если она поверит словам мистера Брокльхерста!»
– Принесите стул, – сказал мистер Брокльхерст, указывая на очень высокий стул, с которого только что встала одна из старших девушек. – Поставьте на него эту девочку…
Его приказание было исполнено в точности. Откашлявшись, мой мучитель продолжал:
– Сударыни, – сказал он, обращаясь к своему семейству, – мисс Темпль, наставницы и дети! Вы видите эту девочку? Смотрите на неё внимательно! Это непростой ребенок! Её благодетельница предупредила меня, и я должен поставить вас всех в известность, что эта девочка – лгунья! – Семейство Брокльхерстов издало возглас возмущения. – Да, к сожалению, это именно так. Я рекомендую нашим воспитанницам как можно меньше разговаривать с ней, избегать её, а преподавателям следить за каждым её шагом и словом! И пусть она еще полчаса постоит на стуле.
Мои чувства трудно описать, – меня приковали к позорному столбу! Как теперь ко мне будут относиться ученицы, преподаватели?!! Слезы готовы были брызнуть из моих глаз. И тут мимо прошла девочка и взглянула на меня. Какой странный чудесный свет лился из её глаз! Сколько новых, высоких чувств пробудил во мне этот взгляд! Как подбодрил! Я тут же подавила в себе рыдания, подняла голову и решительно выпрямилась во весь рост. Это была Элен Бернс. В её улыбке было столько понимания и доброты! Теперь я осознала, кто такая Элен Бернс. Это не девочка с клеймом «неряхи», это ангельское создание, которое способно подбодрить, поддержать того, кто находился в худшем, чем она положении.
Когда все ушли в столовую пить чай, я осмелилась сойти со стула. В комнате уже было достаточно темно. Забившись в угол, я упала на пол и разразилась глухими рыданиями. Скорбь моя была велика. Обвинения во лжи при всей школе вывели меня из состояния равновесия. Я так хотела заслужить внимание и любовь своих преподавателей и подруг, но, видимо, этому не суждено было сбыться. Меня уже начали хвалить, зачислили в первые ученицы, мисс Темпль обещала мне уроки французского языка, если я продолжу в том же духе, и тут такой удар! Мне хотелось умереть. И тут в комнату вошла Элен Бернс. Она принесла мне кофе и хлеба.