Отправившись к гессенскому двору, Виктория Аделаида познакомилась братьями Людвигом и Генрихом, а также c их сестрой Анной, кандидаткой в жены принцу Уэльскому Эдварду. Анна ей показалась глупой и некрасивой, зато оба брата буквально очаровали и внешним видом, и манерами, и умом. Обоих она пригласила в ближайшее время приехать в Виндзор, а заодно на знаменитые скачки в Аскоте. Людвиг в то время вздыхал по Марии Баденской, но перспектива стать членом королевской британской семьи для, в общем-то, по большому счету, худородного юноши заставила его забыть о недавней влюбленности. Королеве он понравился, принцессе тоже, расставаясь, Алиса подарила ему свою фотографию, где она не выглядела такой уж дурнушкой, а это явно хороший знак. В разлуке они стали переписываться. На немецком, поскольку английский беспечный Людвиг знал плоховато.
Осенью того же года объявили о помолвке, а на Рождество Людвиг снова приехал в Англию, и серая мышка почувствовала, что ей очень весело с этим немецким котом. Когда через четыре дня после Christmas он уезжал, она плакала. Можно было считать, дело сделано.
Обручение состоялось 30 апреля 1861 года, а свадьбу назначили на 1 июля следующего года. Виктория считала, что Дармштадт должен построить для молодоженов новый дворец. При этом приданое, по просьбе королевы назначенное Алисе премьер-министром лордом Пальмерстоном, составило 30 тысяч фунтов. Деньги немалые, но и не великие, и дармштадтцы обиделись. Наследство старшей сестры, которой уготовано было стать королевой Пруссии и кайзериной Германии, было в десятки раз больше.
В 1860 году художник Эдуардо Мориа написал парадный портрет Алисы, а в 1861 году Франц-Ксавье Винтерхальтер написал изумительный в своей красоте и изяществе ее портрет, уже невесты, в белом кружевном платье с открытыми плечами и спиной. Оба живописца нашли в ней ту красоту, которой не видели другие, которую не передавали и фотоаппараты. Сравнить портреты работы Мориа и Винтерхальтера со снимками той же поры – небо и земля. На фотографиях – грустная, блеклая девушка, словно пришибленная, придавленная какой-то безысходной тоской и ничуть не красивая.
Недоволен приданым был и отец, считая, что мышка могла получить и побольше. К этому времени Альберт уже мучился постоянными болями в животе, которые с каждым месяцем все обострялись и обострялись. Он был весь поглощен подготовкой к II Всемирной выставке, но в ноябре слег, не в состоянии продолжать любимое дело.