Возможно, были и другие обстоятельства, спровоцировавшие скоропалительный отъезд будущего драматурга из Стратфорда. На протяжении двух столетий частью шекспировского биографического «канона» была история об олене, подстреленном будущим драматургом в угодьях местного феодала, и последующем бегстве Уилла от правосудия (или изгнании из родных мест). От браконьерства Шекспира якобы пострадал сэр Томас Льюси (1532–1600), чье имение Чарлкот-парк находилось недалеко от Стратфорда. Этот сомнительный эпизод из жизни Шекспира описал его первый биограф, а также издатель и комментатор его произведений Николас Роу (1674–1718). Его последователям история противостояния дерзкого юнца и спесивого провинциального аристократа показалась убедительной и правдоподобной, а главное – интригующей; она вносила новые оттенки в скудную на подробности картину молодых лет драматурга. Согласно версии Роу[16], Шекспир неоднократно вторгался в частные угодья сэра Льюси – то ли ради изобильной дичи, водившейся в заповеднике вокруг Чарлкота, то ли из чистого азарта, а возможно, и ради свиданий с дочерью лесничего (которые выдумали богатые на фантазию шекспироведы следующих поколений). По легенде, нарушитель даже подвергся наказанию в форме порки (хотя по законам елизаветинского времени за подобные проступки полагался штраф в размере, троекратно восполняющем причиненный ущерб, или заключение под арест на три месяца) и отомстил обидчику в присущем ему духе, написав язвительную балладу. Более дотошные исследователи усматривают портрет самого сэра Льюси в персонаже по имени Шэллоу из комедии «Виндзорские насмешницы»[17].
В первой же сцене пьесы судья Шэллоу озвучивает свои претензии к Фальстафу:
Шеллоу
Рыцарь, Вы побили моих слуг, подстрелили моего оленя и ворвались в дом моего лесничего.
Фальстаф
А дочку вашего лесничего я не поцеловал?[18]
В обвинениях Шэллоу можно услышать – при желании – отголоски воспоминаний самого Шекспира о его буйной юности, поскольку здесь есть и браконьерство, и дочка лесничего, и угроза расплаты, однако в образе Фальстафа – пьяницы, хвастуна и труса – нет ничего автобиографического, так что параллель с жизнью автора будет здесь очень надуманной. Да и образ судьи Шэллоу является скорее собирательным и соединяет в себе как черты известных личностей своего времени, так и пороки своего сословия и профессии. «Виндзорские насмешницы» – единственная комедия Шекспира, в которой действие происходит в елизаветинскую, то есть современную Шекспиру, эпоху, и зрители того времени наверняка могли узнать в персонажах комедии своих современников, послуживших прототипами.